нашел отдушину в писательстве, скульптуре. В том полулегальном тематическом клубе. Будь он неладен, достался ему по наследству от прежних хозяев дачи…
Но не может человек все время быть один, запирая все чувства в себе. Корка, покрывающая старые душевные раны нарастает со временем, лопается, открывая незащищенные кусочки сердца.
С Дашей Глеб надеялся забыть все страшное, что тяготило его. Ее света должно было хватить, чтобы ожить, стать нормальным. Так на это надеялся. Так надеялся, что убережет ее от себя, сделает счастливой.
Потому, когда порвалась тоненькая ниточка доверия, он не смог. Не захотел.
В таком деле нельзя взять силой, навязать контроль.
И пусть ему подыхать теперь осталось, он отпустил ее.
Сможет простить — вернется. А нет…
В дом Глеб так и не зашел. Просидел всю ночь под той яблоней, с которой Дашка ему прямо в руки свалилась. Понурая Марта устроилась рядом, неизвестно о чем думала собака, но человека грызла смертельная тоска.
А утром рано Глеб услышал, как звякнули ключи у соседской калитки. Ушла.
Встал, разминая затекшее тело, побрел было в дом.
В доме будет ужасно пусто без нее.
Ушла… Но у него осталась скульптура. От нескольких дней счастья у него осталась скульптура. Надо ее закончить. Так он может касаться ее, вспоминать.
Он сам понимал, насколько же это ущербно. Но…
Глеб пошел в мастерскую.
* * *
Город встретил пылью, суетой, привычным ощущением незаметного винтика в огромном механизме. Дома было пусто, до приезда родителей оставалось около недели. Даша заперла Брута и пошла за покупками. Надо было набрать продуктов, хотя и есть-то ей не хотелось. Просто знала — надо, ела механически. Купить еды для кота, лоточек, наполнитель, моющие средства и прочее, и прочее.
В том, чтобы делать какие-то вещи механически, есть свои преимущества. Можно отвлечься, старательно выполняя некий привычный алгоритм, уйти от реальности. Но не от мыслей, конечно. Они прорываются в тот вакуум, который пытается установиться в мозгах. Но сейчас она постаралась запереть все мысли о Глебе, как можно глубже в своем сознании. Не сейчас, позже.
Когда дела и делишки были переделаны (на удивление, кстати, быстро переделаны, надо же как душевные раны производительность труда поднимают!), Даша присела у окна в кухне. Котик играл, шуршал чем-то за диваном, малыш быстро освоился, ему все интересно. А ей…
Ей бы не впасть в депрессию с таким-то настроением.
Ей в жизнь нормальную врастать надо.
Обзвонила институтских товарищей, многие уже дома. Будет с кем пообщаться, хотя общаться не было ни желания, ни сил. Но надо.
Потом вдруг вползла в голову мысль про день рождения Игната, на который они с Глебом пойти собирались. Ну, теперь-то она никуда не пойдет. Но поздравить его с днем рождения показалось правильным. Игнат Даше сразу понравился, такой веселый и добродушный, озорной. Человечный. И телефон его где-то должен быть записан.
Даша полезла в телефонную книгу, номер Игната нашелся быстро. Однако, перед тем, как позвонить ему, она снова набрала тот, с которого ей приходили хитрые сообщения. Ждала долго, так и не ответили. И смс больше не приходило.
Это могло бы показаться странным, будто задачу выполнили и успокоились. Прямо как в пьесе у Шекспира сказано: "Мавр сделал свое дело, мавр может удалиться". Однако Даша решила, не стоит делать далекоидущие выводы. Мало ли почему человек может не отвечать на звонки и смс. Мучиться вопросами попусту не стоит.
А вот Игнату позвонить стоит. Конечно, пришлось собираться с духом, чтобы это сделать. Все, как-то связанное с Глебом, вызывала сдавливающий горло ком.
Он ответил сразу, будто ждал.
— Дааашка, привет! — голос радостный.
Вдохнула поглубже, сделала голос повеселее. Легко давать себе команды, тяжело выполнять.
— Привет! С днем рождения тебя.
— Спасибо! Нуууу, я вас вечером жду, смотрите не опаздывайте.
Игнат начал тараторить, сыпать шуточками на тему категории населения, которая часов не наблюдает. Даша просто не могла это слушать, надо было это как-то пресечь.
— Подожди, Игнат…
Неизвестно, что именно он услышал в ее интонациях, но замолчал сразу. Спросил:
— Что-то случилось?
— Нет, — постаралась как можно беззаботнее. — Просто… Я не смогу прийти. Так что… хочу поздравить тебя сейчас. Желаю тебе всего самого наилучшего, счастья, здоровья…
— Это ты подожди Дашка! — рявкнул вдруг Игнат. — Что значит, я не смогу прийти?! А Глеб? Позови мне Глеба.
Надо же, как безапелляционно.
— Прости, но Глеба я позвать не могу. Кстати, подарок твой завезет он. Надеюсь, тебе понравится.
Разговор отнял много сил, Даша уже хотела отключиться, но тут Игнат заговорил совершенно по-другому:
— Подожди. Надо поговорить. Прошу, не вешай трубку, я сейчас. Не отбивайся, ладно?! Я быстро.
— Ладно, — вяло проговорила Даша в ответ.
Меньше, чем через минуту, в трубке задался его озабоченный голос:
— Даш, это я, говори.
— Что говорить?
— Как что, что с Глебом, почему ты не можешь его позвать, почему прийти не можешь?
— Ничего особенного. С ним все в порядке, я надеюсь.
Вот говорить об этом ей совершенно не хотелось. Даша уже стала жалеть, что вообще позвонила.
— Даша! — а голос как у гипнотезера, блин.
Да только хватит с нее гипнотезеров.
— Что, Игнат?
— Может быть ты все-таки объяснишь, что там у вас происходит?
В его голосе звучала… обида, что ли, потому собственно Даша и ответила:
— Мы расстались. Я в городе. А он… не знаю, наверное, на даче. Где ему еще быть? Может тоже уехал.
— Как это, расстались? Почему? — вопрос прозвучал как-то резко.
— Тебе не кажется, что это немного не твое…
— Мое, Даша. Я его друг.
— Игнат, это не телефонный разговор.
— Хорошо, давай завтра встретимся, надо поговорить.
Сказано было так убедительно, озабоченно и серьезно, что Даша не стала посылать его лесом, хотя желание такое имелось. Наверное и правда нужно выговориться, может тогда этот тугой ком, что сдавливает горло хоть немного расслабится…
— Ладно, давай встретимся. Но где и когда?
— Так… У тебя пока что каникулы, так? — рассуждал Игнат.
— Ну, да. Но с утра в Универ пойду. А после часа я свободна.
— Вот после часа и встретимся. Будь на телефоне, я за тобой заеду. Поедим вместе и заодно поговорим.
— Хорошо, — она всерьез устала.
— Даш, — спросил он напоследок. — С тобой все в порядке?
Не сразу поняла, о чем речь, потом догадалась. Стало еще гаже, чем было. Но она заставила себя встряхнуться, даже нашлись силы на шутку:
— Со мной все в порядке. Еще раз, с днем рождения тебя. Будь там умницей, много не пей и не шали.
Отбилась. После еще долго
