сворачивает направо; мы въезжаем на длинную подъездную аллею, выложенную устричными ракушками. Небольшой старый бетонный дом на берегу реки стоит под несколькими деревьями, а длинное переднее крыльцо открыто для проветривания. Везде темно, кроме единственного фонаря во дворе, горевшего высоко на столбе электропередачи. Он отбрасывает тени, которые танцуют и играют с легким ветерком, дующим с болот.
Сексуальная энергия буквально исходит от незнакомца. Интересно, был бы он так же возбужден, если бы знал, что я могу оторвать ему голову, как цветок одуванчика.
Я слезаю с байка, и он делает то же самое. Он тут же притягивает меня к себе. Его губы жадно впиваются в мои, руки скользят по моей заднице, вверх по позвоночнику, и все это время, пока он прикасается ко мне, целует меня, я замечаю — чувствую — одну вещь: его сердце. Я чувствую запах его крови.
Чем более неистовым он становится, тем более ненасытной становлюсь я.
Теперь он ощупывает меня через джинсы, прижимаясь ко мне своим твердым членом. Каким-то образом мы оказываемся на крыльце, и единственными звуками являются шелест ветра в кронах деревьев, биение его сердца и его возбужденные, прерывистые стоны, когда я прижимаю руку к его твердому ребру. Это все игра. По крайней мере, для меня. Это единственный способ получить то, что я хочу. То, что мне нужно.
Но я больше не могу этого выносить. Ни одной гребаной секунды. С каждым ударом его сердца кровь приливает все сильнее, и это так сильно, что буквально отдается у меня в голове. Дразнит меня. Умоляет. В голове начинает стучать, рот наполняется слюной. Осколки света застилают мне глаза, когда боль усиливается, и внезапно я больше не чувствую его рук на себе. Я вижу его, хотя и с трудом, и сквозь туман бреда делаю выпад. Мы боремся. Он кричит. Все тихо.
Удушающая черная тень агонии поглощает меня целиком.
— Черт возьми, Райли, проснись!
Руки на мне. Громкие голоса. Я резко открываю глаза и смотрю, разозленная и сбитая с толку. Одним плавным движением я вскакиваю, отталкиваю от себя руки и бросаюсь в угол комнаты. Движение такое быстрое, что я едва чувствую, как ноги касаются пола. Только теперь, в дальнем конце комнаты, мое зрение проясняется, и я вижу ребенка, стоящего у кровати.
Мальчик. Темные волосы. Нависает. Высокий. Выглядит знакомо. Мозг напрягается, пытаясь вспомнить.
Мой брат.
— Рай, что с тобой? — спрашивает он. Беспокойство сквозит в каждом слове.
Медленно я осматриваю комнату. Это моя спальня. Я в своей квартире. Смятение окутывает мой мозг, как кокон. В памяти всплывают обрывки воспоминаний.
— Я, э-э, — заикаюсь я. — Мне приснился плохой сон, братишка. Это все. Ты напугал меня до смерти. — Я хочу побыть одна, хочу, чтобы он ушел. Но вот он стоит и смотрит на меня. Его брови озабоченно сдвинуты. Мне надоело, что он так сильно беспокоится обо мне. Это начинает действовать мне на нервы.
Сет придвигается ко мне.
— Ты была без сознания почти сутки, — говорит он.
Я оглядываю комнату. Как я могла потерять так много времени?
— Должно быть, я чем-то заболела, — говорю я. — Наверное, гриппом. Чувствую себя паршиво. — Я моргаю. — Эли все еще нет?
Сет окидывает меня взглядом. Взвешивает мои слова. Размышляет над ними.
— Да, они все еще на острове с Причером. Может, тебе лучше показаться врачу, сестренка. Ты меня пугаешь.
Циничный смешок вырывается у меня.
— Да, точно. Врачу. Так поступают все нормальные люди, Сет. — Я бросаю на него суровый взгляд и отталкиваюсь от стены. — Мы больше не такие. И никогда не будем. Я просто отосплюсь. — Я бросаюсь обратно на кровать.
— Тебя ждут клиенты, — говорит он.
— Позже, — бормочу я в подушку. — Устала.
Проходит несколько секунд. Я чувствую руку Сета на своей голове, он гладит меня по волосам.
— Давай, Рай. Вставай. Пожалуйста…
Менее чем через полсекунды я поворачиваюсь и отталкиваю его. С силой.
— Отвали, Сет, — сердито говорю я. — Я, черт возьми, серьезно. Оставь меня в покое. — Мое зрение снова затуманивается, и я чувствую, что меня затягивает в темноту. Но я борюсь с этим и не отрываю взгляда от брата.
На юном лице Сета проступают обида и гнев.
— Я никогда не оставлю тебя в покое, — свирепо произносит он, затем делает именно это и выбегает из моей комнаты. Через несколько секунд я слышу, как хлопает дверь квартиры внизу.
Не раздумывая, я переворачиваюсь на другой бок и снова проваливаюсь в сон. Или в бездну тьмы. Какого хрена вообще. Это больше не имеет значения. Тени завладевают мной, моими мыслями, моей памятью. Я ощущаю собственную жизненную силу, эхо медленного биения моего сердца, но ничего не вижу вокруг. И снова я совершенно ничего не замечаю. Мне это нравится.
Я на вечеринке. На балц? Благотворительный вечер? Все в смокингах и вечерних платьях, включая меня. Должно быть, что-то грандиозное. Не представляю, зачем я здесь. Украдкой я рассматриваю свое платье в зеркале, рядом с которым стою. Длинное, облегающее, на тонких гранатовых бретельках, украшенных драгоценными камнями, с глубоким вырезом. Спина открыта. Разрез от пола до бедра. Черные туфли на каблуках с открытым носком. Единственное украшение, которое я ношу, — гранатовое бархатное колье со вставкой из черного камня. Мои волосы собраны в свободную сексуальную прическу, и кто-то завил мне волосы, оставив длинные вьющиеся пряди цвета полуночи и фуксии. Макияж немного жирный, а губы такие же гранатовые, как и платье. Я почти не похожа на себя, если не считать татуировок. Мои двойные драконы, тянущиеся по всей длине рук, выглядят здесь неуместно. Мне это нравится.
В зеркале рядом со мной появляется мужчина, и я смотрю, как он приближается ко мне. Я понятия не имею, кто это. Черт. Я понятия не имею, кто я.
— Ты пришла, — взволнованно говорит он.
— Пока нет, — отвечаю я и оглядываю его с головы до ног. Немного молод, но все равно великолепен. Высокий. Темные волосы. Темные глаза. Идеально очерченное лицо. — Но это может измениться.
Он удивленно моргает, затем одаривает меня обольстительной улыбкой и предлагает руку.
— Давай потанцуем. — Наклоняя голову, он улыбается еще шире.
Я пожимаю плечами и соглашаюсь.
— Веди.
Он подчиняется, и мы пробираемся сквозь толпу в смокингах и платьях, кружащихся по танцполу под музыку живого оркестра. Дойдя до середины, он замедляет шаг, поворачивается, притягивает меня к себе и сразу же, с большим изяществом, чем я ожидала, начинает неспешный, интимный танец. Я позволяю ему вести меня и встречаюсь с ним взглядом. Его карие глаза впиваются
