обратно в угол. — Пусть твои гости сначала зайдут в клетку…
— Готова? — спрашивает Конс, и, не дожидаясь моего ответа, выбрасывает из своей волшебной палочки сноп искр и без раздумий шагает в клетку.
Мне ничего не остаётся, как последовать его примеру.
— Огнум! — я вскидываю волшебную палочку, ослепляя волка очередной порцией искр, и, на секунду зажмурившись, ступаю на земляной пол клетки.
А дальше всё происходит как в самом жутком кошмаре — вздрагивая от каждого нового снопа искр, волакус щурится, мотает головой, но тем не менее уверенно двигается в нашу сторону! Нас разделяют какие-то три метра, и даже с учётом того, что чудовище не торопится, совсем скоро оно до нас доберётся!
— Прекрати бояться! Он чувствует твой страх! — Конс одаривает меня суровым взглядом своих карих глаз. — Я могу отбросить его обратно в угол, но это не поможет, он будет возвращаться вновь и вновь, пока ты не возьмёшь себя в руки!
— А у нас намечается что-то интересное! — радостно восклицает Никон Борисович, и я слышу, как засов клетки щёлкает за нашими спинами.
— Да-а-а! — с восторгом вопят однокурсники, и я понимаю, что мы влипли.
— Что вы делаете! Откройте клетку! — кричит Крис, но её голос тонет в визгах и улюлюканье мужской половины группы.
В общем гомоне голоса я слышу голоса Лиама и Елисея — очевидно, их совершенно не смущает, что их друг заперт в клетке с опасным животным.
— Я не боюсь! — кричу я, стараясь быть громче злорадных воплей однокурсников.
— Он так не думает, — Конс с помощью того же заклинания, что и вчера в коридоре, отбрасывает волакуса к противоположной стене клетки.
Животное ударяется о прутья, и, дико взвыв, вновь устремляется к нам. Уже намного быстрее, чем в первый раз, очевидно, заклинание Конса порядком его взбесило.
— Наша парочка решила, что отпугивать волакуса искрами недостаточно зрелищно, и посмотрите, к чему это привело — зверь взбешён, — ехидно комментирует происходящее Никон Борисович. — Как думаете, сумеют ли наши голубки продержаться в клетке на протяжении минуты?
— Это нечестно, остальные заходили к волакусу секунд на десять! — возмущается Крис. — Откройте клетку!
— Я уже говорил — за справедливостью идите в Академию хороших жён, — смеётся преподаватель. — А мы здесь учимся выживать в жестоком мире, полном опасностей. Не нравится — на выход.
— Послушай, ты, мерзавец, а ну-ка, отпусти мою Оксаночку! — слышу я голос оставшегося летать возле клеток Тимошки. — Не отпустишь — я тебе все глаза выцарапаю!
— Какой любопытный экземпляр, — Никон Борисович агрессивно выкрикивает короткое заклинание, и я слышу, как тушка моего кота падает на пол. — После пары обязательно нужно будет его изучить… Я таких необычных фамильяров ещё не встречал.
Я мгновенно вскипаю. Одно дело — подвергнуть опасности меня, но совсем другое — издеваться над моим котом! Я любой ценой выберусь из этой дурацкой клетки, и тогда самодовольному преподу не поздоровится!
Конс тем временем вновь отбрасывает водколака к противоположной стене клетки, перекладывает палочку в левую руку, а правую протягивает мне.
— Возьми меня за руку, — парень прожигает меня взглядом. — Это поможет преодолеть страх.
Последнее, чего я хочу — держать Конса за руку на глазах у весело улюлюкающей группы и мерзкого препода, но я должна сделать всё от меня зависящее, чтобы поскорее выбраться и помочь Тимошке. Поэтому я, не раздумывая, вкладываю свою ладонь в ладонь парня и бросаю в волакуса очередной сноп красных искр.
— А наши голубки получают максимум удовольствия от своей близости, — гадко хихикает Никон Борисович, но я не обращаю на него ни малейшего внимания.
Мне кажется, что искры сыпятся не только из наших волшебных палочек, но и пробегают в месте соприкосновения наших рук. Не знаю, как это работает, но я чувствую, как остатки страха отпускают меня, сменяясь тотальной уверенностью в себе и своих силах.
Я вспоминаю, как по дороге к бабушке на нас с Тимошкой напали два мага, пытавшие моего кота тем же заклинанием, которым мы сейчас пытаемся отпугнуть волакуса, и во мне просыпается тот же гнев, что помог мне тогда.
Под ошалевшим взглядом Конса я отбрасываю свою волшебную палочку, вытягиваю вперёд руку, сосредоточив в ней всю свою энергию, и ударной волной впечатываю рычащее чудовище в противоположную стену клетки.
От мощного удара гнутся толстые прутья, а ударившийся о них всем телом зверь, как мешок картошки падает на пол. На глазах у ошеломлённых однокурсников я поднимаю с пола клетки волшебную палочку и вопросительно смотрю на открывшего рот от удивления Никона Борисовича.
— Может, уже откроете клетку? — интересуюсь я у него, и он ошарашенно отодвигает засов.
— Вообще-то, я ожидал, что ты перестанешь бояться, и волакус оставит нас в покое, но так тоже неплохо, — Конс отпускает мою руку и открывает передо мной решётчатую дверь.
Я выскакиваю из клетки, выхватываю из рук Крис неподвижного Тимошку со сложенными крыльями и закрытыми глазами, и набрасываюсь на Никона Борисовича.
— Что вы сделали с моим фамильяром?! Приведите его в порядок!
— Хорошо-хорошо, — испуганно кивает преподаватель, направляет волшебную палочку на моего кота, произносит заклинание, и Тимошка начинает двигаться.
Подёргивает лапами, шевелит крыльями, открывает глаза.
— Ничего с ним не случилось, я просто ненадолго его обездвижил, — мило улыбается преподаватель. — Правда же, котик, у тебя всё хорошо?
— Ничего подобного, Оксаночка, я ударился о пол во время падения, и теперь у меня всё болит, — жалуется Тимошка. — Этот мерзкий человек сделал меня инвалидом!
— Вы… Вы… — я чувствую пульсирующую в правой руке энергию, вкладываю волшебную палочку в лапы Тимошки и вытягиваю руку в направлении Никона Борисовича.
— Честное слово, он будет в порядке, только опусти руку, — преподаватель вскидывает волшебную палочку и направляет её в мою сторону. — Я сказал, опусти руку!
— Да, Окси, всё обошлось, успокойся, — Крис кладёт тёплую ладонь мне на плечо. — А вам, Никон Борисович, неплохо бы извиниться. Всё же кот пострадал.
— Окси и котик, примите мои искренние извинения, — криво улыбается препод. — Мы же всё прояснили, верно? Не хочу, чтобы у нас были обиды и недопонимания.
— Никаких обид, но если здоровье
