команду. Все эксперты твердили, что ты бы не выжила одна в тайге, а тела нет, потому что, скорее всего, ты попала в лапы медведя, а они не оставляют от жертвы ничего. Но я не хотел верить в то, что ты погибла… не мог…
- Почему, Ник? – я не отрывала взгляда от его лица, пытаясь угадать мотивы, пытаясь понять.
- Из-за чувства вины, Маша, я не должен был допустить твоего брака с Вербицким, - ответил он глухо.
Часть меня хотела услышать совсем другие слова. Я не ждала признания в любви, конечно, но все же в голове успела промелькнуть мысль, что как бы суровый делец и охотник не старался скрыть свои чувства, я была ему не безразлична. Но вина и приязнь редко идут рядом.
Сожаление быстро сменилось облегчением. Чувства только усложнили бы все сейчас. Неважно, что им двигало. Главное, что Николай на моей стороне.
- Это было мое решение, и только мне за него отвечать, - произнесла резче и холоднее, чем следовало, но я не хотела, чтобы Николай считал меня слабой и безвольной женщиной, не способной признать свои ошибки и исправить их.
- Ты не знала, какой он, - ответил Сабуров мягко, гася мою вспышку.
- Я и тебя не знала, и… не знаю.
- Я бы никогда тебя не обидел, - произнес Николай глухо и склонился ко мне, словно хотел поцеловать, но теперь это было еще неуместнее, чем раньше.
Мы деловые партнеры. Так и должно оставаться.
Я положила ладонь на его грудь, останавливая порыв, и покачала головой.
- Но ты обидел, Ник, ты причинил мне боль.
В комнате повисла тишина, прерываемая тихим голосом Сташевского из-за зеркала. Генерал давал признательные показания. Это могло продлиться не один час, и нам можно было уходить.
Я мельком заметила, что Стас внимательно прочитал сообщение, пришедшее на мобильный, и быстро вышел из допросной. В следующую секунду и мой телефон взорвался трелью, поздней ночью писать могла только Дарлинг.
Реальность очень быстро напомнила, что сейчас не время для старых обид и чувств.
Телефон Сабурова тоже ожил.
Снова случилось что-то непредвиденное.
Глава 26
Глава 26
Я достала телефон и прочитала сообщение. Голова закружилась, я пошатнулась, в глазах потемнело. Слова Сташевского. Все, что сейчас узнала, резко потеряло значение.
- Ева… Маша, дыши, ты со мной, - Сабуров моментально подхватил меня за плечи, не давая упасть, а я закусила губы, чтобы не застонать от бессилия и боли.
Почему едва стоит появиться просвету, обязательно происходит что-то страшное?
Дарлинг скинула ссылку на пост в новостном канале со скупым сообщением, что час назад Карина попала в аварию и сейчас в тяжелом состоянии доставлена в больницу. Под заметкой была опубликована фотография покореженной машины, врезавшейся в столб на полной скорости. На заднем фоне расплывчатые мигалки скорой и полиции, а за заграждением - несколько прохожих с телефонами, снимающих происшествие.
- Мне нужно к ней, я должна увидеть сестру, - прошептала, чувствуя, как контроль над ситуацией снова безжалостно вырывают из моих рук.
- Нельзя, ты сама это понимаешь, - твердо ответил Николай и крепче сжал мои плечи, с силой вдавливая пальцы, словно надеялся, что боль меня отрезвит, - я все узнаю, но тебя не пущу, даже если для этого придется тебя связать.
- Это он! Это Иван! Она угрожала ему, и он решил убрать свидетеля… - голос сорвался, я начала задыхаться. Слез не осталось, но грудь словно сдавили железные обручи.
В комнату вошел Стас, увидев меня, понял, что я уже знаю плохие новости. Его лицо вмиг стало суровым, в уголках губ появилась жесткая складка.
- Я выясню все обстоятельства, но сейчас нам лучше уйти, - произнес детектив быстро.
Сабуров коротко кивнул, продолжая обнимать меня за плечи, вывел из здания полиции. Я шла за мужчинами, как шальная. Мысли метались в голове. Страх за сестру перерастал в настоящую панику. Но я держала ее под контролем. С каждым днем, часом и минутой это давалось все легче. Если так пойдет и дальше, скоро превращусь в бессердечную тварь, как Иван.
- Ты, наверно, считаешь меня полной дурой из-за того, что я переживаю о сестре, которая меня предала? – спросила, когда мы сели в машину Николая.
Автомобиль рванул с места, взвизгнув покрышками. Детектив устроился рядом с водителем, не спрашивая у Сабурова дозволения, ехать с нами. Сабуров и Стас отлично ладили в том, что касалось вопросов моей безопасности. Мелькнула шальная мысль, что Стас уже работает не столько на меня, сколько на Николая, хотя сейчас это и было не так важно. Теперь мы действовали заодно.
- Нет, я тебя понимаю, но не допущу, чтобы ты натворила ошибок из-за того, что любишь сестру, - ответил Николай и сжал мою руку.
Я закрыла глаза. Воспоминания обрушились разом. Не о том, что Кари спала с моим мужем и согласилась участвовать в покушении. Нет, сейчас я вспоминала, как мы играли в детстве, поддерживали друг друга. Как робко бунтовали против деспотичного отца. Раньше между нами не было секретов и недомолвок. Мы всегда были близки.
Не знаю, смогла бы я простить ее когда-нибудь за то, что Карина спала с Иваном и желала мне смерти, но я точно не хотела, чтобы она погибла.
На мобильный упало новое сообщение. На этот раз от Марфы.
Меня словно обняли теплые родные руки, когда увидела ее имя на экране.
Я быстро открыла сообщение: «Рыбка моя, знаю, что тяжело и больно, но дурить нельзя. Доверь все Стасу. И помни, что я с тобой».
Первый шок прошел, я взяла себя в руки и как бы невыносимо ни тянуло к сестре, понимала, что в больнице мне делать нечего. Если появлюсь там, то вызову подозрение.
Черт! Черт! Черт!
Страх за Кари царапал душу железными ядовитыми когтями, но я не могла себе позволить дать ему волю. Не могла просто кинуться в больницу. Это означало бы срыв всей операции. Надо мыслить здраво, не поддаваться эмоциям, как бы тяжело и больно ни было.
«Я не одна, со мной Николай Сабуров. Он в курсе, кто я, и поможет, не только с Кариной. Со всем», - я быстро набрала сообщение и отправила Марфе.
Ответ не приходил несколько минут. Я уже успела представить, как моя спасительница скептически сводит брови и недовольно качает головой.
Но когда сообщение от нее все же пришло,
