бы, куда больше, член у меня стоял еще с момента, как я подходил к двери спальни. Очень хотелось раздеться и любить мою красавицу, со всей силы вбиваясь в ее податливое тело, но промедление могло стоить нам многого.
Поэтому я сделал знак Владу и Сергею, чтобы вышли из спали, надо было начинать действовать. Парни поднялись, лица их были нарочито спокойными, но чувствовалось, что напряжение охватило нас всех. Сам же, поцеловав пальчики на ногах разнеженной от удовольствия Ольги, пустил волну бодрости, чтобы девушка быстрее пришла в себя.
— Вставай, красотка, пора заниматься делами. И ты обещала нам ответить, согласна ли ты пройти обряд, — я погладил изящную спину, провел ладонями по розовым ягодицам, помассировал бедра и ноги девушки, посылая легкие импульсы, приводя в тонус расслабленные после оргазма мышцы.
— Изверг! — Ольга взбрыкнула и сделала вид, что дуется, — никакого покоя с вами!
Крошка повернулась ко мне лицом, и впилась глазами так, словно пыталась прочесть мои мысли. Я приподнял ее чуткое тело, посадил к себе на колени. Ольга не сопротивлялась, ее податливость искушала…
— Что ты решила, девочка? Это не праздное любопытство, ситуация серьезная. Чего ты хочешь? Хочешь ли ты быть с нами? — я всем существом настроился на нее, стараясь вникнуть в малейшие оттенки чувств. Сквозь ее тягучее усталое довольство пробивались нотки смущения, даже стыда, легкой растерянности и неуверенности. Их не затмевала даже сияющая любовь. — Почему ты сомневаешься, Оль? Что не так? Ты не веришь нам?
Я нежно, едва касаясь, поглаживал ее спину, чуть прижимая нашу красавицу в себе, старательно себя при этом контролируя, чтобы никак не воздействовать на нее ментально. Решение стать нашей должно было идти из ее сердца, никакого давления!
— А ты, Саш, ты хочешь, чтобы я была с вами? С тобой? — она задала вопрос ровно и четко, без какого-либо кокетства. И я ответил максимально искренне, как перед высшей силой, как в последний миг своей жизни.
— Да, милая, я очень хочу, чтобы ты была со мной, с нами. Мы все — для тебя. Ты — для нас. Навсегда. Я люблю тебя. Мы тебя любим. Будь с нами, пожалуйста, — Ольга вскинулась, снова впившись в меня взглядом, и тут я понял, что ее неуверенность растаяла, словно она смахнула с себя паутину, и сияние ее чувств стало еще ярче.
— Хорошо, поехали на вашу чудо-поляну, я согласна.
21. Ольга
До места мы добирались больше двух часов. Влад рулил, Сережа сел вперед, а меня Саша усадил на заднее сидение, прижимая к себе так крепко, словно пытаясь врасти в меня. Иногда даже казалось, что от него ко мне тянутся тонкие серебристые нити, по которым туда-сюда бегают искры. Если чуть прикрыть ресницы и расфокусировать взгляд, огоньки становились ярче, а нити начинали пульсировать. Наверное, это и были те энергетические потоки, о которых говорили парни, странно только, что я начала их видеть. Или сходить с ума? Может быть, у меня галлюцинации? Может быть, всего этого вообще не существует, а я лежу на койке в ПНД, обколотая нейролептиками?
Ленивый поток мыслей скользил по поверхности сознания, не затрагивая центра тревоги, мне было спокойно и хорошо. Объятия мужчины согревали меня не только снаружи, но дарили чувство защищенности и легкой эйфории. Похоже, Саша воздействовал на меня, он же умеет, я помню. Как бы то ни было, мне было хорошо. Так хорошо, как никогда в этой жизни не было. Я всегда жила чуть в стрессе, не позволяя себе отпустить контроль над ситуацией, над своим телом, над сознанием. Я даже ни разу не напилась настолько, чтобы не помнить, что творила по пьяни. Не говоря уже о наркотиках. С самого детства я не позволяла себе даже думать в сторону наркоты. Мое взросление пришлось на расцвет героиновой наркомании, и я видела, что делает с людьми это дрянь. Потом, уже на службе, я пару лет работала в отделе по наркотикам, и тоже насмотрелась такого… До сих пор меня передергивает, если я случайно наталкиваюсь на число 228, будь то номер машины, проезжающей мимо, или квартиры…
Сейчас же я понимала, что со мной, сознание не было спутано, просто ничего меня не беспокоило. И еще я отпустила контроль. Вот, оказывается, что это такое — доверие. Я доверяла моим мужчинам. Словно бы услышав мои мысли, Саша перетащил меня к себе на колени, обнял крепче, прижался губами к шее и сказал — тихо, спокойно и ласково:
— Я люблю тебя, Оль. Мы никогда не обидим тебя, не сможем. Не захотим. Твои чувства, твои истинные желания всегда будут для нас на первом месте. Все, что принадлежит нам — твое. Мы — твои. — Это было сказано так проникновенно, что невозможно было не поверить. Я словно увидела душу этого удивительно красивого мужчины, он раскрылся для меня до самого донышка, и нигде я не заметила ни малейшей тени лжи, сомнения, неуверенности в сказанном.
Его простые слова поразили меня. Я не знаю, что ему ответить, от понимания всей глубины этого признания меня затопило потоком эмоций, разобраться в котором я была не в состоянии. Мне хотелось плакать от того, как любовь распирает мое сердце, хотелось вжиматься в моих мужчин, обнимать их крепко-крепко, так, чтобы на моем теле остались следы их пальце, от их поцелуев и укусов. Я повернулась к Саше лицом, оседлав его бедра, упираясь макушкой в крышу машины, обняла его шею руками, зарылась в волосы, вжалась промежностью в пах, где очевидно бугрился под джинсами его большой член.
Это было нужно мне! Нужно. Сейчас! Почувствовать их всех рядом со мной, во мне!
— Да блять, невозможно же, Сань! — машина съехала с трассы, потом резко встала на небольшой полянке возле лесополосы. Я услышала, как хлопнули двери, Влад и Сергей выбрались из машины, потом открылись задние двери, и Сергей вытащил меня наружу, за мной выскочил Саша.
Меня тут же прижали к капоту спиной, я не успевала понять, кто из мужчин удерживает меня, кто гладит, кто ласкает грудь через одежду, чья рука пробирается под резинку легких летних брюк, ныряя в трусики и поглаживая насквозь мокрые половые губки, проникая между ними, трогая набухший клитор. Я стонала в голос, откликаясь на каждое их прикосновение, потираясь об них всем телом, стараясь стать еще ближе. И когда я вот-вот должна была взорваться от нереального кайфа, услышала:
— Отошли от девушки, быстро! — этот мерзкий чужой голос ворвался в мой мир и
