Анжела в его сторону полный негодования взгляд.
Веселья добавила разноцветная Камилла:
— Так Пончик всех вызванных им проституток называет Анжелой.
За столом раздался гомерический смех. Настоящая Анжела пошла пунцовыми пятнами, а пухлый флегматично заметил:
— Не всех. Некоторых Камиллой.
— Ах, ты сука!
Остановил молодых людей окрик приятеля, что все время сидел за включенным планшетом.
— Хорош сраться, вы лучше сюда посмотрите!
Он воровато оглянулся и нажал что-то на миниатюрном гаджете. Висевший перед ними большой экран мигнул и вместо фестиваля начал показывать страшные кадры разрушенного до основания города. Камера медленно наплывала на бывший опорный пост жолнежов. Разбитый прямым попаданием блокпост, чадящая техника, лежащие вповалку трупы в камуфляже. И перед всем этим великолепием стоял молодой человек в военной амуниции, давая в камеру подробные пояснения.
— Сука, это же Митяй! Как он туда попал?
— И почему он в военной форме? Это же нельзя делать по конвенции.
— Камилла, ты совсем дура? Военкоры давно её не носят. В синих только те, что постановкой занимаются. Да и все равно Альянс и змагаря никогда не соблюдали конвенцию.
— Стас, пересмотрел пропагандонских каналов?
— Ты все-таки дура! У нас в клубе парни есть, что сами за ленточку мотались.
— Я так и знала, что ты ушел на темную сторону.
— Да мне по хрен, я там, где больше платят.
Анжела некоторое время мрачно пожирала глазами страшные кадры, затем резко скомандовала:
— Витя, выключай немедленно, в нашу сторону уже смотрят. Ты, вообще, где эти кадры взял?
— Чернорустрим, с утра катят. У Митяя новости быстрее всех остальных показывают. Ты лучше глянь, сколько у него новых подписчиков.
— Ничего себе!
— А как он договорился с республиканцами?
— Ша! Лучше не употребляйте здесь этого слова. Потом не пустят.
Анжела вернулась с новым стаканом выпивки, в нем сейчас был напиток подешевле. Она бросила на экран уничижительный взгляд и скривила красивые губки:
— Дурак он набитый!
Лидия оказалась с ней в корне не согласна:
— С чего это?
— Ему закроют все границы, а канал начнут банить.
— Так, все равно оттуда денег уже не получить. И хрен с ними!
— Ты, Лидка, всегда была дурой! Его же ни одно издательство больше не возьмет.
Виталий отложил в сторону планшет и потянулся за бутылкой:
— Вот здесь, Анжела, ты не права. Как раз с бабками у Митяя сейчас будет все в ажуре.
В глазах девушки промелькнули чертики.
— Пояснительную бригаду, пожалуйста.
— Ты незнакома с суммами, что с недавних пор уходят на приграничные районы?
— И что с того? Стреляют, разрушают, а потом восстанавливают. Обычный схематоз отмыва бабок.
— Да как бы ни так. На эти деньги можно целый город-миллионник построить. А где он?
— Витя, мы не канал околокриминального репортажа.
— Похоже, что дело вовсе не в откатах и взятках. Там делишки серьезней творятся.
— И ты не скажешь?
— Не скажу, — гадостно ощенился Виталий. — Такая корова нужна самому.
Все поняли, что Витек надыбал инсайд, и дружно загалдели.
Минут через двадцать бессмысленных споров, Анжела встала с места, накинула пуховичок и подошла к Стасу. Возле его уха раздался будоражащий юношескую кровь шепот:
— Не проводишь меня?
Стас не потерялся, и они незаметно ускользнули к выходу.
— Куда?
— Ко мне, — девушка уперлась рукой в его грудь. — И я люблю трах пожестче. Вызывай такси.
Глава 17
Дни неспокойствия
Позиции у старой границы
«Война — это борьба, а борьба — убийство».
— Натан Бедфорд Форрест.
Командир роты гвардейского полка сегодня отжигал:
— Критичность выхода из строя стратегических соединений, ресурсов и единиц Вооруженных Сил Росской Конфедерации компенсируется предельной неэффективностью их предыдущего использования. В результате чего поддерживается устойчивость всей военной структуры в совокупности: Армия продолжает твердо стоять на ногах, находясь на дне. Другими словами, вы не можете обеспечить себе стратегическое преимущество путем поражения чего-то важного в ВС РК. Потому что важным оно было только на бумаге, а на деле никак не работало.
Также вы не можете получить доступ к объективным данным о ситуации в ВС РК, потому что они являются секретом даже для ВС РК. Информация, которую вы можете получить из официальных документов, отчетов при всех их секретности по факту является дезинформацией. Даже если вы получите доступ к секретной связи начальника генерального штаба, девяносто процентов из услышанного вами на самом деле окажется ложью. Потому никакая разведка противника никогда и нипочем не узнает настоящее состояние ВС РК. Сим победим!
Взводные и командиры приданных им сил поддержки заржали. Минометчик закинул в рот таблетку «озверина» и крякнул:
— Шутка шуткой, но доля правды в этом есть. Заёпы штабных все дичей и дичей.
— Ты о чем?
— Представляешь, что оказалось сложнее всего списать в нашем дивизионе? Нет, мля, не тягач, что сгорел от удара высокоточки и не перерасход снарядов. Это сейчас сделать проще, мля, чем летом.
Митрохин с интересом глянул на бывалого «Бога войны». Его тяжелые автоматические минометы стали буквально спасением для пехоты. Кто бы мог подумать, что изобретение пятидесятилетней давности даст фору многим новинкам.
— А что тогда?
— Дрова! Мля, обычные деревянные дрова. Мля, надо в отчете обязательно указать человеко-часы обогрева, рассчитать их, теплоемкость, тип дров, сорт, средняя влажность, норма или перерасход. Сцуко, война идет третий год и какая-то жирная жопа, сидящая в тепле, даже не подумала сделать нужные изменения в бумагах. Волонтеры привезут, мля, если что. Ага, мля. А будут дискредитировать в соцсетях — мы их посадим. Так и живем, мля!
Старлей поёжился. Нет, он уже ко многому относился совсем не так, как поначалу. Но все равно постоянно охреневал. И ведь практически каждый бывалый боец мог рассказать такое, за что любого заслуженного военкора при обнародовании привлечь, как два пальца об асфальт. Как после подобных жутких издевательств армия еще умудряется воевать? Старший сержант с остатками ожога на лице недобро зыркнул в сторону системы связи с вышестоящим штабом:
— Со знакомыми танкистами на днях встречался. Пожгли их румыны знатно.
— Дай угадаю — кинули в бой без связи и прикрытия.
— Вот видишь, ты умный!
Командир первого взвода нервно загасил сигарету и подошел к выходу из блиндажа, затянутого «теплосетью».
— Твою етишиу! Они там наверху как
