— Я предполагал, что для этой работы мы держим целую команду горничных.
— Да. Но иногда гости забывают свои вещи или…
— И ты хочешь первой найти их?
Глаза Чармиан расширились от недоумения, когда Джеффри прошел мимо нее и со стопки полотенец взял белье герцогини.
— Что ты собираешься делать с этим?
Она изумленно уставилась на него, все еще не понимая причины его гнева.
— Собираюсь распорядиться, чтобы белье было выстирано и отправлено герцогине.
Что происходит? Почему он так сердится? Неужели ему могло прийти в голову, что она способна взять себе это белье, словно нищенка, которая шарит по помойкам в поисках куска хлеба?
Джеффри отвернулся от нее к окну. Он выглядел уставшим. Сердце Чармиан тут же растаяло от любви. Эмоции переполняли ее. Она подошла к нему и нежно коснулась его руки.
— Я… я очень скучала без тебя. Я…
Он окинул ее пристальным взглядом, медленно переводя глаза все ниже и ниже. Чармиан покраснела.
— Мне необходимо поговорить с тобой. Это очень важно.
Она должна поговорить с ним, прежде чем он возьмет ее на руки, или обнимет, или поцелует. Иначе она снова потеряет голову.
— Важно?! — резко переспросил он. — Да, я понимаю, что значит «важно» для тебя. Ты хочешь сказать, что не сможешь выплатить мне деньги вовремя, тебе требуется отсрочка.
Чармиан удивленно взглянула на него. Как он догадался?
— Да, мне придется просить тебя об этом… Но я совсем о другом собиралась поговорить с тобой. Я хотела сказать тебе, что мы… мы с тобой… уже встречались… раньше… — Чармиан глубоко вздохнула и, не спуская глаз с лица Джеффри, продолжала: — Ты, вероятно, не помнишь. Конечно, нет. Это было так давно… И при таких обстоятельствах…
— Напротив! Я помню это очень хорошо, — с ухмылкой бросил он.
— Помнишь? Но ты мне ничего не сказал.
— Но и ты промолчала.
— Я все это время, до последней ночи, не была уверена.
— До последней ночи?
— Да, — с несчастным видом кивнула Чармиан. Она решила, что Джеффри сердится из-за того, что она не узнала его сразу. — Я… я сомневалась, пока не узнала твой голос, — еле слышно добавила она, — и пока ты не поцеловал меня… Ведь в ту ночь, когда мы встретились, было темно, я не видела твоего лица…
— Ты никогда не видела моего лица, но узнала мои поцелуи после стольких лет! Чем же они отличаются от поцелуев других твоих мужчин? Не делай из меня дурака, — гневно прервал ее Джеффри. — Между тобой и твоей сестрой нет никакой разницы. Ты и представить себе не можешь, чего стоила мне ваша шутка. Кстати, что случилось с твоей сестрой?
— Она… она где-то за границей со своим отцом. Мы не поддерживаем связь.
— Понятно. Ты, наверное, нашла себе местечко потеплее. Или вы надоели друг другу?
Чармиан вдруг ощутила ужасную слабость. Все поплыло у нее перед глазами. Ей казалось, что она очутилась в кошмарном сне.
— Ты, наверное, не понял, — с трудом произнесла она. — Я просто не…
— Не лги! — с яростью крикнул Джеффри. — Ты все прекрасно знала. Твой опекун рассказал о тебе все. О рискованных играх, в которые ты любила играть, о проблемах, которые у него были с тобой, о жалобах из школы насчет твоих неразборчивых связей…
— Но это неправда… — Чармиан до боли закусила губу. — Ты не можешь верить во все это! Я…
— Не могу? Почему же? Я все понял еще в ту ночь. Ты ведь сама тогда начала, и, судя по второй ночи, не изменяешь своим привычкам.
Чармиан казалось, будто она окаменела от этих слов. Они даже не ранили ее, не причиняли боли. Просто убивали. Ее безучастный голос звучал, словно со стороны:
— Но если ты знал, кто я, почему же ты дал мне эту работу? Почему ссудил денег? Почему?..
— А как ты думаешь?
— Не знаю, — честно призналась она.
Язвительно прищурившись, Джеффри растянул губы в злорадной ухмылке.
— О, конечно! Ведь ты так наивна… Узнав меня, ты, должно быть, подумала, что нашла легкую жертву. Но на этот раз мы поменялись ролями. Теперь твоя очередь… — Холодный пот струйками стекал по спине Чармиан. Ей легче было бы умереть, чем слушать все это. Но он еще не кончил. Тем же издевательским тоном он продолжал: — Ты слишком понадеялась на твое обычное оружие — бесстыдное сексуальное тело. Ты ведь столько раз использовала его, чтобы получить свое! Но ты просчиталась! Как легко ты попалась в ловушку, которую я расставил тебе! Высокое жалованье, деньги, которые ссудил тебе… Я легко и просто получил то, чего добивался: ты в моей власти. И могу наказать тебя так, как хочу, как не раз мечтал после той давней ночи. Помнишь, как наказал меня твой опекун? Он ведь не поверил, что я ничего с тобой не сделал.
Чармиан стало страшно. Этот мужчина, такой безжалостный, был столь уверен в себе, что никакие ее слова не могли бы убедить его.
— Значит, ты взял меня на работу, чтобы отомстить, — безнадежно прошептала она.
— Ты можешь назвать это местью. Я лишь восстанавливаю справедливость! — воскликнул Джеффри. — Пожалуйста, не тешь себя иллюзией, что я провел последние десять лет в мыслях о тебе. Это далеко не так. Из-за тебя твой опекун чуть не сломал мою жизнь. И я поклялся при малейшей возможности отомстить тебе. Когда ты пришла ко мне на беседу, и я узнал тебя, то вспомнил эту клятву.
— Деньги для моей бабушки… Ты дал их ради своей мести? О нет, я не верю. Ты… ты не мог так поступить…
Неужели он не понимает, что делает? Что говорит? Он так безжалостно разрушает тот образ, который она создала в своих мечтах. Забота, внимание, доброта — все оборачивалось другой стороной, темной и грязной.
— Почему же? Ты хоть можешь представить, чего стоила мне твоя выходка? Моя гордость… работа… вся жизнь, наконец. О, я прекрасно понимаю, почему твой опекун дал мне пинка под зад. Он не хотел, чтобы о его обожаемой племяннице поползли грязные слухи. Он даже позаботился о том, чтобы я нигде не нашел работу. Мне отказали в рекомендациях. Моя квартирная хозяйка попросту вышвырнула меня на улицу.
Он заметил, как изменилась в лице Чармиан.
— Что случилось? — язвительно осведомился он. — Ты начинаешь понимать, что сделала? Слишком поздно для угрызений совести. И я не верю, что ты на них способна.
— Ты потом нашел другую работу? — спросила Чармиан. Она действительно мучилась от чувства вины, хотя и невольной.
— Работу? — Он издал звук, слабо напоминающий смех. — Да, я нашел работу. Всегда есть люди, которые любят нанимать отверженных. Ведь им можно меньше платить. Или не платить вообще.
— Но ведь ты в конце концов добился успеха, стал богат, — настаивала Чармиан, содрогаясь от его слов.
— Да, благодаря тебе, — иронически заметил он. — Мне пришлось работать как каторжнику, чтобы достичь всего этого. Долгие дни изнуряющего физического труда. И такие же долгие ночи, проведенные за учебниками. Мне повезло. У меня оказалась уверенная рука. Я научился хорошо делать чертежи. Потом меня привлекли к работе на строительстве. Я получил работу на полный день и возможность учиться. Между прочим, меня очень удивило, что ты нуждаешься в работе. Ведь твой опекун очень богатый человек.
