какой-то сегодня. Может я кофе сделала крепкий? Люська всю жисть…
Дверь открылась так резко, что мне показалось, что она с петель слетит.
– Папочка, мы с Люсей прыгали в резиночки, – басом проорала Януска, вихрем ворвавшись в мой тихий мирок очень сомнительного спокойствия. Значит, вся биография няни, свалившейся в мой дом будто-бы с неба, как сказочная нянька летающая с зонтом, фуфло и профанация.
– А еще нам Люся обещала, что научит…
– Ядро метать? – спросил я прищурившись, глядя на появившуюся в дверях девку. Черт, а ведь я впустил в дом не пойми кого.
– Точно, только не ядро, а фрисби, мы ее сами сделаем, – отрапортовала Анечка, раскрасневшаяся и невероятно гордая, судя по чумазому личику, и восторгу в глазенках. – И мы на рыбалку поедем. А потом…
– Люся, а скажите мне, на шхуне где вы работали кильватер где находился? – черт, что я несу? Я даже не знаю сам, о чем спрашиваю эту нахальную ведьму, влезшую в мой дом и мою семью без мыла, и уж совершенно точно без зазрений совести. Нужно срочно позвонить Лизе, и если я узнаю, что эта катастрофа еще и самозванка… То что? Снова сделаю моих дочерей несчастными? Твою мать, глаз теперь не спущу с этой ведьмы конопатой.
– Вы явно головой то приложились нехило, – сузила свои колдовские глазища Люся. – Ау, какая шхуна? Я разве вам говорила, что я там работала? Или про ядра я заливала?
– В вашем резюме написано…
– На заборе тоже до фига написано, но там же этого нет? – дернула плечиком нахалка, губешки свои растянула в улыбке. Открыто и обезоруживающей.
Я снова растерялся. Эта женщина постоянно ставит меня в тупик. Никто и никогда не выводил меня из равновесия, как эта рыжая ведьма. Никто и никогда. А ведь она права. Она никогда не говорила, что была коком, и про ядро… В конце концов, никто же больше не явился, устраиваться в мой дом нянькой. Только ненормальная пыталась прорвать охрану. Но не думаю, что Лиза, трясущаяся над своей репутацией прислала бы в мой дом психически больную бабу. Значит…
Да ничего это не значит. Надо просто позвонить Елизавете Аркадьевне. Но только после ужина с Лелечкой. Без Люси его я не вывезу. Точнее, без ее воздействия на моих дочек, абсолютно не поддающегося никакому объяснению. Ну что может произойти за день? Какую опасность может представлять филолог? Черт, я совсем расслабился. И скорее всего сдурел.
Люся Зайка
Он такой милый! Мне все время хочется его придушить.
– Это что? – приподняла бровку Яночка. Когда она так делает, то становится просто ужасно похожа на своего отца. – Это я не надену. А бант…
– Слушайте, Люся, мы же в этом будем похожи на кукол из фильма ужасов. На эту, как там ее, Анабель, – хмыкнула Анечка. Редкий случай, что она полностью согласилась с сестрой.
Но если честно девочки сейчас были абсолютно правы. И на их месте я бы тоже ни за что не нацепила на себя гольфы с помпонами, кремовое платьишко с воланами и алой розой на завышенном пояске и красные банты. Но хозяин дома мне заявил: «Я хочу чтобы мои дочери были похожи на девочек, а не… Не на разбойниц с большой дороги»
Да знаю я, что он хотел сказать. Он хотел сказать, что похожи они должны быть на девочек, а не на меня. Хотя, как по мне, лучше уж походить на честных бандитов, чем на куколку маньячку режущую на своем пути всех кого ни попадя. Но я не стала озвучивать свои мысли, наткнувшись на взгляд Льва, свет, Александровича. Вот мне прям очень явственно показалось, что если я начну перечить, он на меня накинется и проглотит, прямо вместе с обрезанной юбкой.
– Да ладно вам, девочки. Красивые платья, – миролюбиво начала я, но тут же заткнулась. Малышки, судя по виду, моих восторгов не разделяли. И, видимо, прямо сейчас придумывали мне страшную и болезненную кару. – Слушайте, я тут так-то не при чем. Батя ваш с меня снимет шкуру, если вы придете сегодня на важный ужин в костюмах барсука и енота.
– Почему барсука и енота? – оживилась Януська?
– Потому что Лелечка крыса, – рявкнула Анечка.
– Ну уж, вы бы повежливее, что ли, – выдохнула я. Проклятая жалость снова проснулась в моей душе, и начала ее мерзко пережевывать. – Ваш папа просто хочет сделать вас счастливыми. И эти наряды вам купила эта, как ее… Ну вы поняли. Может она не такая уж и выдра. Старалась вон, ходила по магазинам. Вкус у нее, конечно, не фонтан. Но, если вот эти банты…
– Мы вообще не поняли, ты за кого? – насупилась девочка сорванец. – Кого эта выдра крашеная может счастливыми сделать? Она же не любит никого кроме себя. И папу не любит. Вот придет, увидишь. Такая мерзотная, просто фу. Строит из себя… А платьюшки эти для папы нашего. Мол, забоотливая я какая. Тьфу, – зло сплюнула прямо на пол Яночка.
– Не нужна нам такая мама, – вздохнула Анечка, подойдя к кровати, на которой я разложила чертовы уродские наряды. Правы малышки, это просто издевательство. – Ты нам нравишься. Мы с Яночкой говорили, что над тобой даже издеваться стыдно.
– И страшно, – поддержала сестру Януська. – И папе ты нравишься. Ты ему всегда все назло делаешь, а он не выгнал тебя до сиз пор. Значит…
– Ничего это не значит. Сказочницы, блин. Только фантазии ваши страшные. А папа ваш меня терпеть не может. Просто боится, что я свалю, и вы снова будете мучить несчастных настоящих нянек. Так, все, наряжайтесь, – приказала я, и отвернулась от своих воспитанниц, чтобы они не видели мою плаксиво перекошенною физиономию. Надо же, выдумщицы. Нравлюсь. Я никому не нравлюсь, обычно. Девчонки желаемое за действительное выдают. А отец их бездушный сухарь. И мне даже жаль бедную его невесту, которую он просто использует. И вообще, я тут ненадолго. И детей не могу терпеть. Короче. Я птица вольня, куда хочу туда лечу. Никто мне не нужен. Черт, про настоящих нянек то я зря ляпнула, но девочки не заметили, вроде. – А я пока пойду… К Ба. Точно, мне срочно нужно в кухню.
– Не, не нужно, – как-то очень странно встрепенулись малышки. И слишком резво принялись натягивать на себя чертовы гольфики. – Там все в порядке. Там это…
– Дезинфекция там, вот, – выговорила по слогам маленькая мисс счастье. Ресничками моргнула так. Что будь я послабже и не закаленная проделками моих братишек, то точняк бы поплыла, но сейчас я напряглась не по-детски. – Ну и это. Ба сказала, еще раз сунемся в кухню, она нас сварит вместе с холодцом.
– Чего натворили? – прищурилась я, сканируя взглядом малышек, выглядящих в трусиках, маечках и
