в ушах зазвенело. Она почувствовала, как к горлу подходит неприятный комок тошноты. Сердце забилось как бешеное. Вера пошатнулась и оперлась о стену, удачно оказавшуюся за ее спиной. В противошоковую Илью завозили уже без ее помощи.
– Вероника, блин! Не хватало еще тебя откачивать! Соберись, тряпка! – вернувшаяся Женя своими криками быстро привела напарницу в чувства.
Раз уж Вера отмучилась положенный срок в медицинском колледже, то сейчас она должна, просто обязана сделать все зависящее от нее, чтобы помочь Илье.
Обычно она не вступала в диалог с врачами, но сегодня была готова нарушить традицию и начать доставать рентгенолога. К счастью, сегодня была смена самой приятной из всех врачей. Вместе с проявленными снимками она принесла хорошие и не очень новости:
– Перелома позвоночника нет, в отличие от правого бедра. Оскольчатый верхней трети. По-хорошему, надо сразу оперировать, но…
Вера и сама понимала, что скрывается за этим «но». Алкогольное опьянение, приведшее к аварии, было противопоказанием к проведению хирургических вмешательств. Промедление не сулило ничего хорошего, но отправлять сейчас Илью под скальпель хирурга было куда опаснее.
По-хорошему, нужно было делать еще МРТ, чтобы подтвердить разрыв передней крестообразной связки, который поставили фельдшеры, но времени на это совсем не было. Нужно было срочно везти Илью в реанимацию.
Сердце раздирало в клочья, но Вера смогла перебороть себя и вместе с Женей транспортировать Илью в ОРИТ № 1. Оставлять Громова на сестер ремки совершенно не хотелось, но здесь зона ответственности Веры заканчивалась. Тут она имела прав не больше, чем обычная посетительница.
Когда вернулась в приемник, к ней подошел молодой человек. Вера сначала его не узнала, но потом, когда тот начал расспрашивать об Илье, все поняла. Память на лица у нее была явно лучше, чем у собеседника, но она его в этом не винила – сама бы себя не узнала во время дежурства. Хирургичка и медицинская шапочка служили самой лучшей маскировкой в стенах больницы. Как часто посетители смотрят в лица медсестер? Практически никогда. Они становятся единой безликой серой массой.
Денис был готов заплатить любые деньги, лишь бы хоть что-нибудь узнать о состоянии Громова. Вера посмотрела ему прямо в глаза и ответила лишь одно слово:
– Нет.
* * *
Денис приехал к Нике под утро. Они с Макаром и Сонечкой потратили очень много времени, но все же смогли узнать хоть что-то о состоянии Ильи и передать в его палату вещи.
Дверь он открыл ключом, оставшимся от Громова. В прихожей узнал обувь своего лучшего друга.
«Шлюха – она и есть шлюха», – пренебрежительно подумал Котов и закрыл за собой дверь. Он был бы сейчас очень рад раз и навсегда закончить эти отношения.
К своему удивлению, Санька и Нику он нашел не голыми в постели, а пьющими чай на кухне. Они выглядели так, будто «небольшая шалость» Ники обошлась без последствий, будто Илья сейчас не лежал в больнице. Николь снова нацепила на себя непроницаемую маску, но даже за ней было видно, что этой ночью она не спала. Денис почувствовал укол совести за свои мысли. Его девушке было тяжело, а он не смог оказаться рядом. Однако появись он часом ранее, то застал бы сцену в спальне не менее живописную, чем Громов когда-то.
– Чай будешь? – непринужденно спросила Ника, хотя на ее душе не осталось живого места, лишь руины и пепел.
– Принцесс, прости, я очень много тебе наговорил. – Денис искренне раскаивался, что повел себя слишком грубо с ней.
– Я все понимаю. Стресс, все дела. Да еще и я повела себя как полная дура и истеричка, – за улыбкой крылись отчаянный крик и абсолютное непонимание, что делать дальше. – Как Илья?
– Ужасно, – он не видел смысла посвящать их с Саньком в подробности.
– Когда очнется, я ему обо всем расскажу, – заявила Ника, будто правда могла сиюминутно залечить все травмы Громова, вместо того чтобы нанести новые и вызвать у него еще один вид шока – эмоциональный.
– Нет, – вдруг подал голос Санек, – делаем вид, будто этого плана никогда не существовало. Мы ни при чем. Мы уже все равно не сможем всех остановить.
Денис понимал, что они своим бездействием сделают только хуже, но все же вступил в этот заговорщический альянс. Одна правда и одна ложь на троих. Образовался еще один прочный треугольник.
Глава 12
Последствия
Держи и никому не отдавай.Так получилось, и мне очень жаль.Мой мир, наверно, ядовит,От чего в груди болит.Гости Гаррисона. Ядовит
Пару лет назад Николь понадобился всего лишь один взмах ресниц, чтобы прочно поселиться в сердце Ильи, так же как корни сорной травы распространяются по саду, вытесняя из него все прекрасные цветы. Гораздо позже этого же хватило, чтобы поймать в свои сети Дениса, а потом и Сашу. Один беззаботный взмах ресниц запустил череду событий, которая привела к настоящей трагедии, последствия которой перевернули жизнь не одного человека.
Звук закипающего чайника действовал Нике на нервы. Она забрала со стола их с Сашей кружки, ополоснула и достала из кухонного шкафа еще одну, такую же темно-зеленую, для Дениса. Закинула в каждую по пакетику зеленого чая. Трясущимися руками начала разливать воду, но не смогла удержать чайник одной рукой, разлила кипяток и обожглась. Тихо выругавшись, включила холодную воду и сунула под нее пострадавшую руку.
Физическая боль смогла немного приглушить душевную. Но лишь немного. Ника чуть не убила Илью, и ей теперь с этим жить. Да, она не была алкоголем в его крови, не вливала в него насильно шоты (или что он вообще пил? виски? коньяк?). Она поняла, что успела забыть, какой алкоголь всегда пил ее бывший. Не была тем фонарным столбом, но если бы не она, то он бы не лежал сейчас в больнице. Если бы не она, то Илья бы сейчас сидел целый и невредимый на ее кухне, и они бы сейчас планировали их свадьбу, которая была бы обязательно летом. Или он сейчас сидел бы на другой кухне с другой девушкой и был бы по-настоящему счастлив. Но история не терпит сослагательного наклонения, даже если это история двух глупых от любви и молодости людей.
Ника не стала расспрашивать Дениса, что с Ильей, чтобы не стало еще больнее.
Она хотела выделить и удалить целый кусок своей жизни, снова вернуться в тот день, когда она узнала о Еве, чтобы… чтобы что? Ничего не делать? Существовать в сладком неведении? Или просто поговорить с Ильей, сказать, что все узнала, дать понять, что из-за этого ей стало неприятно. Так же делают взрослые люди? Решают свои проблемы с помощью слов, разговоров по душам. Как жаль, что она поняла это слишком поздно, когда потеряла своего Илью навсегда. Да, он выжил, но теперь она для него навсегда мертва. И самое мерзкое – придется молчать и держать в себе, что это из-за ее дурацкого плана Громов чуть не погиб. Она хотела бы оказаться в той машине вместе с Ильей и принять на себя весь удар. Хотела бы, чтобы именно на нее посыпался дождь из осколков лобового стекла. Хотела бы, чтобы металлом сжало и переломало именно ее кости. Хотела бы, чтобы эта жертва красотой и здоровьем загладила бы ее вину перед уже не ее Илюшей. Это было бы честно. Как жаль, что машину времени еще не придумали, да и вряд ли когда-нибудь изобретут. Мы не всегда можем спасти своих любимых. Даже от самих себя.
Ника росла эгоистичной избалованной дочерью, единственным ребенком в семье, ради которого родители, особенно папа, были готовы на все. Для нее и звезду бы с неба достали, но она понимала, что находится в пределах возможности ее родителей, а что нет. Для нее всегда существовала лишь она сама, а весь остальной мир шел как приложение к ее счастью, а если появлялись какие-то проблемы, она тут же решала, что такое приложение на хрен не нужно, и показывала своим видом, что ждет подвигов со стороны папы или парня. И для принцессы их всегда совершали. Тогда почему на нее вдруг нахлынул порыв засунуть свой эгоизм куда подальше и вместо него включить женскую солидарность и желание «отомстить» за девушку, с которой она даже не знакома? За девушку, которая, скорее всего, и не знала о ее существовании? За девушку, от которой не получишь ни толики благодарности, только ненависть, если она все же узнает про измены Ильи? Николь была уверена, что Еве сейчас ни горячо ни холодно от всего происходящего. Наверное, тихо-спокойно живет свою
