с Сергеем Николаевичем. Сообщила, что после работы заедет ко мне поболтать. Я порадовалась за подружку. И искренне желала ей женского счастья, которое она так давно искала.
Скучно дома одной и я решила выйти погулять немного в парк, развеяться, подышать.
Парк находился недалеко от моего дома. Раньше я часто ходила туда на прогулку и чтобы отвлечься.
Нога почти не болела, но двигалась всё же я медленно.
День выдался прекрасный, солнечный и это радовало сердце.
Я надела светло — голубые, драные на коленях джинсы, которые мне подарила мама даже удивилась тогда её выбору — вообще она более консервативный человек и любит классику. Надела белоснежную футболку с логотипом и джинсовую жилетку, тоже светло-голубого оттенка. Легкие белые кроссовки и бейсболка дополнили мой образ.
Пройдя мимо нескольких обшарпанных скамеек, я села на одну из них, стоявшую в центре парка. Народу в нём почти не было. Несколько женщин гуляли с детьми, те бегали и смеялись, некоторые девушки катали коляски.
Немного посидев на лавке, я пошла по тропинке в сторону пруда. Скорее даже не пруда, а прудика. Он был небольшого размера с низенькими бережками. По краям зеленели заросли какой-то травы. На воде было видно несколько уточек. Они плавали туда сюда и крякали.
Я остановилась понаблюдать за птицами, задумалась на мгновение. Как услышала шум сзади, но не успела обернуться, к моему лицу прижали платок со специфическим запахом, он ударил мне в нос, попал в лёгкие. Дальше ничего не помню.
Не знаю сколько времени я была без чувств, но очнувшись поняла, что нахожусь в каком-то сыром подвале. Огляделась ещё раз по сторонам, в полумраке я увидела обшарпанные стены, еле горевшая лампочка освещала помещение тусклым светом, возле стены валялся на голом грязном полу драный матрас, на котором я и лежала. Что я здесь делаю? Меня похитили, мысли роились в голове как пчелы в улье и она гудела и болела. Нужно попытаться выбраться из этого ужасного места.
Кому и зачем вообще понадобилось меня красть? Я из небогатой семьи, родители не смогут заплатить за меня выкуп, даже в том случае, если от меня будут отрезать по кусочку и присылать им. Разве что квартиру продадут?
Страшные картинки начали мелькать перед глазами. Вот мама получает конверт, а в нём лежит моё ухо или палец. В истерике я начала осматривать помещение. Нужно непременно выбраться.
Я подошла к двери, в надежде, что смогу как-то открыть её.
Но она была массивная и тяжёлая, соответственно заперта с другой стороны. Я пыталась толкать и даже выбить её плечом как показывают в фильмах, но заработала себе лишь ушиб предплечья.
Окон в этом помещении не было, но под потолком я заметила небольшое типа вентиляционного отверстие, забитое гнилыми досками. Попыталась достать до него, но оно находилось слишком высоко, поэтому единственный путь моего бегства был вне досягаемости.
Вот если бы был какой-то ящик или что-то подобное.
В расстроенных чувствах я села обратно на матрас, ждать покорно своей участи. Прошло часа два или около того. Телефон у меня по-видимому изъяли как и сумочку. Поэтому сколько времени я не знала. Но через вентиляционное отверстие пробивался солнечный свет, значит ещё день.
Я изрядно замёрзла пока сидела в подвале, начала ходить из стороны в сторону чтобы хоть как-то согреться. Растирала руки, грела ладони дыханием.
Ещё не кстати начала болеть нога. И я снова села на матрас.
Моё внимание привлек шум донесшийся с улицы, как будто подъехала машина. Вскоре я услышала, что возле двери кто-то копошится. Ещё несколько секунд и в мою темницу вошёл человек.
Это был мужчина лет двадцати, скорее даже юноша. Невысокого роста, его глазки бегали по помещению ища меня. Я же забилась в самый тёмный угол. Сразу и не заметишь, пока не привыкнешь к освещению.
Парень был побрит наголо и его лысина, казалось блестела в полумраке, а от виска до затылка чернела татуировка в виде молнии. Одет мужчина был в спортивный костюм синего цвета.
— Сидишь? — Обратился он ко мне, вынимая из кармана пачку сигарет.
— Сижу, — тихо ответила я. — Отпустите меня, пожалуйста, я никому ничего не расскажу. Здесь темно, я даже лица не рассмотрела вашего.
Тот отрицательно покачал головой.
— Сиди, не долго тебе осталось, — ответил он закашлявшись от дыма.
— Зачем вы меня похитили? — Спросила я парня.
Отчаянно хотелось плакать, но я держалась.
— С тобой сейчас придут говорить, а мое дело маленькое. Мне денег дали я и рад стараться.
Парень покрутил сигарету, сделал несколько затяжек.
— Будешь? — Протянул мне тоже одну сигарету.
— Нет, спасибо, я не курю. Но я очень хочу сходить в туалет.
Может быть он выведет меня, подумала я.
— Принесу ведро тебе позже. — Сказал Лысый.
Затем развернулся, вышел и снова запер дверь на засов.
С улицы послышался ещё шум подъехавшего автомобиля. Лысый что-то кому-то говорил. До меня доносились обрывки его фраз.
И вскоре ко мне пришёл ещё один посетитель. А вернее даже заказчик.
Я была очень удивлена, мало того даже шокирована, тем на какие поступки способны некоторые личности. Ведь похищение человека это подсудное дело. Но видимо у них нет опасения и полная уверенность в безнаказанности своих действий.
И так дверь открылась и, постукивая каблучками, ко мне вошла ни кто иная как Вероника, бывшая или может быть и настоящая пассия Дëма. Та самая, которая была у его родителей и говорила, что у них будет ребёнок.
Она остановилась в центре помещения, подбоченилась и уставилась на меня злым взглядом.
Её красивое белое платье создавало неестественный контраст с грязной обстановкой подвала.
— Что-о-о не ожидала? — Прошипела девушка, чем напомнила мне кобру, распустившую капюшон.
— Что от меня надо? — спросила я как можно более спокойным тоном. Хотя у самой внутри всё дребезжало.
— Ты ведь в курсе, что позарилась на чужое? — спросила она с ухмылкой на лице.
О чем это она вообще? О Дëме?
— Ни на что и ни на кого я не зарилась, так что ты сделала ошибку совершив похищение, — выпалила в ответ, вскинув голову.
— Да ну-у, ты взяла моë, моего мужчину и теперь поплатишься за это! — Прошипела вновь эта гадюка.
— Так отпусти меня и забери себе своего мужчину, а мне он не нужен! — Сказала я чуть повысив голос и поднявшись навстречу.
— Н-е-е-т, — протянула она. — Так не пойдë-ë-ёт.
Как меня бесил ее этот протяжный голос, прямо раздражал до трясучки. И слова её эти на распев.
Я посмотрела в дверной проём, есть ли возможность
