золотого коня. Я вспомнил, что участники проекта «Монток» говорили, будто он должен стоять на пьедестале в 6037 году. Если вы не читали об истории проекта «Монток», я поясню, что золотой конь был ключом, загадочным символом из легенды — помимо прочего, он помогал ориентироваться во времени, служил своего рода временным маркером. Согласно разным источникам, путешественники во времени были посланы в 6037 год, где и увидели посреди руин статую золотого коня. Стоящий передо мной конь был очень похож на статую, которую мне описывали, хоть он и не был полностью золотым. Цвет был довольно бледный — вряд ли это вообще было золото. Я совсем не был уверен в том, что передо мной стоял тот самый конь из проекта «Монток»: меня смутило то, что на нем сидел человек. Увидев у него на груди футболку с надписью «Horselover FAT»[63], я начал что-то понимать.
Жирный Лошадник было прозвищем (не псевдонимом) известного автора, работающего в жанре фантастики, Филлипа К. Дика. Именно он написал сценарии фильмов «Бегущий по лезвию бритвы» и «Вспомнить все», в которых описываются опыты, похожие на те, что ставились во время проведения проекта «Монток». Имя Жирный Лошадник появилось в романе Дика «Валис» — в этой автобиографической книге он пишет и от первого, и от третьего лица одновременно (это был уникальный литературный трюк) и обращается к себе — Жирный Лошадник. Автор выбрал это имя после того, как узнал об этимологии своего имени: «Дик» (dick) в старонемецком означал «толстый», а «Philippos» по-гречески — «любящий лошадей».
Увидев этого человека на спине золотого коня, о котором слышал от участников проекта «Монток», я понял, что Фил, звонивший мне недавно, и есть тот самый писатель — а может, дух этого писателя. Была только одна нестыковка: на футболке его фамилия была написана большими буквами. Я решил, что с этого можно начать разговор.
— А почему твоя фамилия написана большими буквами?
— Значит, ты догадался. На самом деле меня зовут Фил, но я называю себя Лошадником, потому что действительно люблю золотого коня из проекта «Монток». Он возит меня по миру. Кстати, он такого окраса, потому что это отражает мои литературные вкусы. Если ты собираешься писать о Седьмой печати, тебе нужно сразу переходить к Бледному Коню, иначе люди потеряют нить повествования, читая твою книгу, или вовсе почувствуют себя обманутыми.
Знаешь, — продолжил он, — эта лошадь нарисована на обложке твоей книги, рассказывающей о проекте «Монток», но думал ли ты когда-нибудь о том, почему на обложке изображен розовый свет?
— Это предложил мне художник, — ответил я.
— Да, но ты вряд ли задумывался о том, что значит этот свет. Я много писал о нем в своей книге «Валис». Одно время мне приходилось контактировать со странной силой, потенциал которой сравним только с творящей силой, называемой Богом. Мое восприятие уходило за пределы видимой части спектра. Я употребляю слова «розовый свет», потому что не мог подобрать лучше.
— Если ты внимательно посмотришь на обложку, — сказал я, — ты увидишь, что розовый свет через корешок книги переходит на заднюю сторону обложки, где исчезает в черной воронке, а потом вновь появляется, пройдя через печать. Это идея иллюстратора Денни.
— Что ж, несомненно, это прекрасная идея. Ты, кажется, хотел знать, почему моя фамилия написана большими буквами? Потому что они означают Свободные Архивы Времени[64].
— Очень интересно, — заметил я. — Вижу, ты правда любишь лошадей, не так ли?
— Да, это синхроничность, благодаря которой я получил свое имя, — а моя любовь к лошадям напрямую связана с тем, что я обожаю синхроничности во времени. В любом этимологическом словаре напротив слова «лошадь» (horse) будет стоять многоточие. Если взглянуть внимательнее, то все сразу встанет на свои места: hor значит «время» (horology — наука, изучающая время). К тому же hor является производным от whore (шлюха), что намекает на некоторые качества Богини Бабалон, воплощение Кали, богини времени. От ее имени происходит слово «календарь» (calendar), напоминающее kala, обозначавшее в Ведах «цикл времени». Если мы продолжим исследовать слово hor дальше, то увидим его во французском hor d’oeuvre (означает «закуски», буквально — «помимо главного блюда») — и hor в данном случае значит «помимо, снаружи, по ту сторону» и также содержит в себе значение слова «граница». В общем, надеюсь, ты понял, почему я люблю лошадей. Hor — это не только время, но также «блудница, предлагающая любовь», то есть время и любовь взаимосвязаны, и это проявляется в имени Лошадник. Но, думаю, ты уже долго меня слушал. Я познакомил тебя с тем, как слово «лошадь» взаимосвязано с концепцией времени, но, возможно, теперь ты поговоришь с конем сам?
Я пробормотал, что поражен его знаниями. В это время вокруг Бледного Коня стали трещать огни святого Эльма, и Жирный Лошадник исчез. Конь стал меркнуть, трансформироваться, а затем опять появился на постаменте — это был тот же Бледный Конь, но мне казалось, что я никогда не видел его раньше. Хотя, с другой стороны, я был уверен, что это не так. Рассматривая коня, я увидел, что его губы шевелятся. Крайне удивившись, я вспомнил, что за всю жизнь видел только одного говорящего коня: он появлялся в телевизионном шоу, которое я смотрел в детстве. Звали его Мистер Эд. Только я успел это подумать, как конь заговорил со мной.
— Привет, я Мистер Эд. А где Уилбур?
Несмотря на то, что я прекрасно понимал, что происходит, во мне поднималась волна раздражения: дело в том, что я ненавидел эту передачу. Подобные старомодные шоу меня всегда сердили. Передача рассказывала о человеке по имени Уилбур, у которого был говорящий конь. Меня злило, что придется вести беседу с Мистером Эдом из этого дурацкого шоу, — но потом я понял, что должен относиться к этому опыту как ко сну и анализировать его именно с этой точки зрения. Я оказался на самой окраине воображения. Я был автором книги о проекте «Монток», одной из ярких деталей которого был конь в 6037 году — как отметка в самой системе временного потока. Откровенно говоря, меня замучили вопросы об этом коне — даже для Престона и Дункана, рассказавших о его существовании, золотой конь был загадкой.
— Здесь нет никакого Уилбура, — наконец проговорил я. — А как ты объяснишь свое существование?
— А что
