на сцене под лозунгом «Наша цель — здоровье!».
— Вон там чего-то, — толкнул я Гришу в спину.
— Сам вижу, — огрызнулся он, — не мешай.
И он начал продвигаться к сцене по замусоренному полу осторожными приставными шагами. А я следовал за ним примерно в метре, прикидывая, что мы будем делать с этим нечто под сценой…
Но тут куча тряпья отвалилась в сторону и оттуда выпрыгнул кот… ну да, самый, что ни на есть стандартный среднерусский котейка с полосатой шерстью. Он жалобно мяукнул и начал тереться об гришину штанину с лампасом.
— Фу ты, блин, напугал, — сказал Гриша, вытерев пот со лба и вернув пистолет в кобуру, — он что ли здесь жил и раньше?
— Не знаю, я не видел, — пожал плечами я, — давай у остальных спросим.
И Григорий взял кота под мышку, и мы гуськом направились в столовую.
— Лишний рот появился, — сказал я по дороге, — кормить ведь его придется…
Глава 16
Черт в ночи
Черт в ночи
Кот произвел в столовой фурор — все… ну почти все… тут же захотели его погладить, а Вера убежала в кухню и принесла ему пакет молока. Не прокисло ведь, надо же.
— Это Васька, — сказала Тамарка, — он в санатории постоянно жил, но в последнее время пропал куда-то. А теперь, значит, снова нашелся.
— А где он жил-то? — уточнил зачем-то я, — на улице?
— Зачем на улице, — удивилась Тамара, — это если днем только, а на ночь его пускали в этот вот корпус — мышей чтоб ловил.
— А у вас тут и мыши есть? — спросил Гриша.
— Были, — честно призналась она, — и не только мыши, но Васька всех распугал.
— Хорошо, — Гриша снял фуражку и вытер в очередной раз свой лоб платком, — а мы продолжаем следственные действия — следующий на очереди ты, — и он ткнул в Анвара.
И они гуськом ушли к бассейну с дохлыми рыбками.
— Кстати, — сказал я, — если кто-то не знает, то золотые рыбки, которые плавали вон там в пруду, все сдохли.
— Ужас, — ответила за всех Тамарка, — но на моей памяти уже был один раз такой случай — приходим утром на работу, а они все вверх брюхом плавают.
— И почему это случилось? — заинтересовался я, — выяснили?
— Да какой-то дебил их покормить решил неизвестно чем, вот они и передохли.
— Ядом что ли он их накормил? Стрихнином?
— Зачем стрихнином — просто непривычной пищей, так-то они каждый день ели одно и то же, что с кухни приносили.
— Понятно, — ответил я, — а что с котом будем делать?
— Да пусть здесь живет, — сказала Ирина, — от нас не убудет.
— И еще нам надо решить, где будем ночевать, — продолжил я, — так же, как прошлой ночью или как…
— Я думаю, не надо ничего менять, — выступил Игнат, — у нас на службе такая поговорка была — если устройство работает, не лезь с улучшениями.
— Правильное замечание, — одобрил его Афоня, — остаемся здесь же — мальчики направо, девочки налево.
— Обычно все наоборот бывает, — встряла Тамара.
— В смысле? — не понял Афоня.
— Мальчики налево ходят, — пояснила она.
— Аааа, — въехал он, но больше ничего не сказал.
Делать до ночи больше нечего было, поэтому народ разбрелся кто куда… а тут вскоре Гриша привел назад Анвара и забрал Игната, и больше ничего интересного не происходило. И тут вдруг Ирина, спустившаяся со второго этажа, взяла меня за рукав и предложила прогуляться.
— Конечно, — улыбнулся в ответ я, — сто лет не гулял с красивой женщиной.
И мы двинулись мимо Ильича с вытянутой в небеса рукой к дальнему концу санатория — я тут еще ни разу не бывал, баскетбольная площадка здесь имела место плюс так называемый солярий, закрытый дощатым заборчиком квадрат, где летом загорали без одежды.
— Мне что-то страшно, Ваня, — так начала она общение со мной, — никогда такого не случалось, чтоб так страшно было…
— Бывает, — выдал я народную мудрость, — панической атакой это называется, помогают простейшие седативные препараты — донормил, адаптол, лотосоник… да простейший пустырник или там валокордин тоже пойдет.
— Ты не понял… — откинула она назад прядь волос, упавшую на лицо, — что такое паническая атака, я хорошо знаю и научилась справляться. Они от внутренних причин случаются, от расшатанной нервной системы и всего такого. Здесь же причина волнения чисто внешняя — что за чертовщина с нами творится, ты, например, можешь объяснить?
— На мой взгляд, — чуть помедлив, начал объяснения я, — с нами творится маловероятное стечение почти невероятных обстоятельств. Такое редко, но случается. А кстати — что ты там имела ввиду, когда закричала, что не виновата?
— Это в подвале что ли? Нервы просто сдали, вот и вырвалось, — не очень убедительно соврала она, — ничего конкретного не подразумевала.
— Ножик в этом, как его… в Михаиле торчал очень похожий на тот, что у вас в кухне лежат…
— Может быть, — равнодушно парировала она мой выпад, — я не приглядывалась.
Но тут нашу увлекательную беседу прервал милиционер Гриша — он издалека, из-за баскетбольной площадки, прокричал, чтоб мы шли к нему, мы и развернулись в ту сторону.
— Чего разбегаетесь-то? — недовольно пробурчал он, — ты со мной сейчас пойдешь, — указал он на Ирину, — а ты проверь периметр санатория — военное положение объявляем, часовой будет теперь круглосуточно бдить.
— Ну, правильное решение, — одобрил я его слова, — а оружие мне какое-то положено?
— Возьми калаш, он сейчас у Афони, — дал добро он, после чего скрылся с Ириной за густыми зелеными насаждениями. росшими вдоль площади.
А я чего, вернулся в столовую, Афоня без разговоров отдал мне автомат, и я двинулся на охрану государственной… ну то есть санаторной границы. Начал с центрального въезда, где торчала эта дурацкая стела с названием. Все было тихо, мирно и спокойно… и по-прежнему на уши давила ватная какая-то тишина, даже шороха падавших листьев почему-то слышно не было.
Посоветовался на ходу сам с собой и
