— А у вас все так хорошо к третьему курсу подготовлены? — нервно поинтересовался он. — Боюсь даже представить на что тогда способны боевые маги.
— Не все, — покачала я головой, — но талантливых ребят много и теперь они тоже знают, что слово невозможно — это только отговорка.
Элин посмотрел куда-то мне за плечо и поклонился. Я обернулась и увидела хмурого Тэля, идущего в нашу сторону.
— Не ругайся, пожалуйста, — попросила я, двинувшись ему на встречу.
— За что? — поинтересовался Владыка.
— За то, что с ними тренировалась.
— Ну, тренировалась и тренировалась. — Тэль был явно не в настроении.
— Тогда почему ты сердишься?
— Не обращай внимания, — попытался встряхнуться эльф, — административные проблемы. Пойдем лучше на стену сходим, скоро нужно возвращаться.
Стена, которая и со двора выглядела массивной, сверху оказалась грандиозным строением, сравнимым разве что с великой китайской из моего мира. Ширина ее была около десяти шагов, а края уходили куда-то за горизонт, полукругом загибаясь к едва различимой вдали скальной гряде. Полуторакилометровая зона вдоль всей стены была очищена от растительности, так что подкрасться к стене незаметно не представлялось возможным. Дальше шли редкие перелески ближе к скалам густеющие до полноценного леса.
— Тэль, а что там за скалами? — поинтересовалась я у молча взиравшего вдаль жениха.
— Дикие земли. — Эльф немного помолчал и все же пояснил: — В скальном массиве множество проходов, скорее всего образовавшихся очень давно при сильном землетрясении. На этом континенте вообще много следов сотрясавших его когда-то катаклизмов и, думаю, не все они были природного характера. За скалами еще один лес, постепенно переходящий в огромную топь. Вот откуда-то из нее или через нее и идут измененные.
— Измененные? — переспросила я.
— Люди называют и тварями. Если животному удается пережить встречу с нечистью, оно изменяется внешне и становится крайне агрессивно. Большая часть измененных видов не жизнеспособна, но некоторые могут производить потомство, частично передавая ему как физические изменения, так и повышенную агрессивность.
— Это что за нечисть у вас такая? — озадачилась я.
— Почему у нас? — удивился Тэль. — Нечисть распространена по всему миру.
— И что, я во что-нибудь должна превратиться, если у нас с Элтаром домовой живет? — скептически поинтересовалась я у жениха и пояснила: — Он говорил, что домовые тоже нечисть.
— Нечисть бывает разная, в том числе и относительно безобидная как домовые.
— Я читала, что домовые еще и условно разумны.
— Возможно, и не только условно, — кивнул Тэль. — То, что они не желают общаться с другими расами, живя вместе с ними, еще не значит, что они на это не способны.
— А что вообще понимается под нечистью? — пользуясь случаем поинтересовалась я.
— Все живые существа, обладающие особой способностью привносить в организмы иных существ ранее несвойственные им изменения постоянного характера.
-То есть во мне все же что-то должно было измениться из-за домового? — скептически поинтересовалась я.
— Если так, я не против, — загадочно улыбнулся жених.
— Не против чего?
— Единственное, на что влияют домовые — это плодовитость. Так что теперь шанс родить сразу двойню или тройню у нас значительно выше обычного. И как я уже сказал, я совершенно не против.
— А почему ты тогда сказал, что домовые только относительно безобидны? — не желала отставать я от жениха.
— Во-первых столь значительное пополнение семейства далеко не для всех является благом, а во-вторых, не поладившим с домовым хозяевам иногда бывает проще сменить дом, чем терпеть пакости разбушевавшегося нечистика. Но это довольно редкий случай, все-таки домовые как минимум условно разумны и понимают, что и на них управа найтись может.
— Тэль, а вся нечисть разумна? Ну, то есть условно разумна, — поправилась я.
— Неизвестно, — пожал плечами эльф. — К однозначно разумным отнесены только вампиры, а большинство нечисти слишком опасно, чтобы проводить исследования.
— То есть как, вампиры?! — опешила я. — Почему это они нечисть?
— Потому что обращают людей, а иногда и другие расы в вампиров, а это тотальное изменение постоянного характера, в данном случае еще и наследуемое.
— А если маги то же самое при помощи заклинаний делают? — не желала сдаваться я.
— Это невозможно, Таль. Существенно изменить естественное для организма состояние защитный магический рефлекс не позволит, а незначительные изменения можно не принимать в расчет. Тех же домовых в общем-то к нечисти и относят условно, не то что бестелесных, любая встреча с которыми чревата изменениями зачастую не совместимыми с жизнью. Изменяются внутренние органы, появляются странные вздутые наросты, однажды в животе у погибшего нашли росшие там волосы и зубы, именно росшие, Таль.
— То есть к нечисти относят всех, кто может обойти защитный магический рефлекс, -задумчиво произнесла я. — А черная магия?
— Тут все на грани, — неохотно признался Тэль. — Поэтому применение ее строго ограничено.
— Но вампиров вы к нечисти относите, а черных магов нет.
— Последствия применения черной магии не передаются по наследству, во всяком случае таких случаев официально не зафиксировано. Вампиры тоже как бы обособлены, но для большинства эльфов они хуже нечисти. Так сложилось исторически.
— Но для тебя ведь это не так, — повернулась я к жениху не спрашивая, но все же надеясь на подтверждение и он кивнул.
— Вампиры враги, Таль. И я говорю в целом о расе, а не конкретном вампире, — поспешил уточнить эльф, видя, что я собралась возмутиться. — А враги могут быть подлыми, а могут быть благородными, могут быть жестокими, а могут милосердными. Вампиры разумны и значит возможны переговоры, а какие переговоры могут быть, например, с проснувшимся вулканом? Такой беде можно пытаться противостоять, но с ней невозможно договориться. Мы несколько раз оправляли разведывательные отряды в дикие земли, из последнего похода вернулись только трое после того, как группа столкнулась с бестелесными. С ними работали наши лучшие врачи, но так ничего и не смогли сделать. Организм воспринимает происходящие изменения как естественный процесс, противясь любому вмешательству в него. Дольше всех прожил телепортист, открывавший портал в стороне от основной группы и оказавшийся дальше всех от этих чудовищ. По сути, вся информация, которой мы сейчас владеем о бестелесных, получена от этих троих. Все они страшно изменились за те дни, что провели в больнице. Первые двое довольно быстро потеряли сознание и вернулись в лоно света, не приходя в себя, последний же изменялся медленно и мучительно, постепенно теряя разум и умоляя о смерти. Я не смог и дальше обрекать его на эти муки, хотя некоторые посчитали это ошибкой.
