поднимется со всеми инструментами.
Стоя у них под ногами, Пуссен слышал всё. Он только что проскользнул в крюйт-камеру – отсек как раз под каютой, где говорили те двое. Их разделяют лишь половицы. В руке Пуссен всё ещё держит топор. Он последний раз слышит громкий голос Кука:
– Вы слишком впечатлительны, господин Ангелик. Четыре с половиной тонны чистого золота! Это не считая денег за проданный товар. Сейчас не время сентиментальничать.
– Приведите Пуссена, – отвечает Ангелик. – И покончим с этим.
Пуссен бесшумно возвращается в трюм между разрушенных балок и настилов. Слёзы слепят его. За всю жизнь он лишь однажды чувствовал, как пробегает по телу такой ледяной холод. Когда ещё совсем ребёнком сунул руку в дупло, где гнездились змеи.
17
Вкус жизни
Жак Пуссен на палубе, на носу корабля. Он бледен. В руках у него два больших мешка с инструментами. Кук рядом, он несёт топор. На баке уже горит факел. Жан Ангелик ждёт их. Факел высвечивает острую часть носа, которую зовут водорезом, потому что она рассекает волну, когда судно скользит вперёд.
– Вам предстоит последнее задание, – говорит Ангелик Пуссену. – После него я расплачусь с вами за всё. И вы наконец отправитесь к семье.
– У вас же есть семья, Пуссен? – спрашивает Кук, улыбаясь. – Мы о вас ничего не знаем.
И снова что-то обрывается в груди Пуссена. Он отворачивается, пряча бледные, как иней, глаза.
Подходит Ангелик. Он объясняет плотнику, что последним заданием будет открепить носовую фигуру: бюст Амелии Бассак. Говоря, он перегибается за борт, чтобы взглянуть на неё. В высоту фигура больше двух метров, но сделана до того тонко, что вид у Амелии беззащитный, будто она только из постели. Даже ночная сорочка кажется мятой в свете факела.
– Это отец, Фердинан Бассак, настаивает, чтобы мы её забрали… – говорит Ангелик.
– На это уйдёт вся ночь, – отвечает Пуссен. – Отделить будет непросто.
Носовая фигура венчает собой водорез, нагели вбиты глубоко, подобраться сложно.
Кот Геракл присоединяется к ним, толкнув крышку портика.
– У вас меньше двух часов, – говорит Кук.
– Тогда это работа не для плотника, а для мясника.
– Значит, вы поработаете как мясник, зато плату получите как плотник.
Пуссен подходит к Куку. Он берёт из его рук топор, глядя прямо в глаза.
– Рубите с сильным запасом, чтобы не повредить статую, – говорит Ангелик позади них. – Господин Бассак меня не простит.
Кук поднимает с пола кота и ласково треплет его между ушами.
Пуссен пробрался к водорезу. Он думает о сыне, Антонио Пуссене, и его наставнике Клемане Бассомпьере, которые заново выстроили этот корабль перед тем, как погибнуть. Пуссен понимает: то, что он делает, стирает их последний след в этом мире.
Ему с самого начала поставили лишь два ограничения: не повреждать герметичность обшивки и не прикасаться к статуе девушки, выкрашенной неаполитанской жёлтой. Всё остальное нужно было разрушить. Ему сказали, что таков приказ Бассака – как и про всё прочее. Фердинан Бассак задумал это тайное прибытие вдали от французских вод, чтобы не платить налоги на континенте. Пуссен не верил в это ни секунды. Он знает, что на его глазах похищают чужое имущество. А теперь понял и масштабы преступления. Равно как и мотив: четыре с половиной тонны чистого золота, невообразимое богатство.
Пуссен залезает на бушприт – мачту, смотрящую вперёд над носом. От неё остался только обрубок, но Пуссен прикрепляет к нему тросы. На другом конце тросов он вяжет петли, которые затягивает на шее Амелии, чтобы она не упала в воду, когда отсоединится.
Кук поглаживает кота, восхищённо наблюдая. Ему останется лишь спустить шлюпку на воду в прилив, отвязать верёвку и забрать скульптуру. Ум Пуссена беспокоит Кука. Даже мастерство, с каким он орудует топором, внушает опасения. Он рассекает древесину с одного удара. Работает с бобриной точностью, расщепляя форштевень так, чтобы не повредить фигуру.
Полтора часа спустя задача близка к завершению. Фигура Амелии Бассак уже почти ничем не связана с судном, носившим её имя. Всё это время Кук с Ангеликом стояли не двигаясь, заворожённые работой плотника.
Ангелик жестом подзывает бывшего кока и шепчет:
– Боюсь, он догадался, что его ждёт.
Кот на руках Кука мяукает.
– А вы сами, – продолжает шептать Ангелик, – уже знаете, что делать? Как мы всё поделим?
Кук не отвечает.
Ангелик смотрит на локоны Амелии. Лицо, по которому он сгорает тайной страстью, скрывает под жёлтым лаком то самое богатство, которое поможет её покорить.
– Как поверить, что всё внутри? – говорит он Куку.
– Я с Бассомпьером и подмастерьем лично видел, как его плавили.
– Не произносите этого имени, – поспешно бормочет Ангелик.
Плотник остановился на миг. Обернулся к ним, держа на весу топор. Рядом с ним горит факел, воткнутый в крамбол – короткий брус, на который вешают якорь. Глаза Пуссена в его свете блестят, как и капли пота на лбу.
Он уже готов снова взяться за работу, но Кук вдруг окликает его:
– Постойте! Позвольте я спрошу у господина Ангелика, не хочет ли он нанести решающий удар.
Предложение абсурдное. Ангелик не знает, что и сказать.
– Вы всё-таки представитель семьи, – настаивает Кук.
– Это совсем не обязательно. Я не уверен, что смогу…
– Ну что вы! Мы вам покажем, что делать. Правда, Пуссен? Вы ведь поможете господину Ангелику?
Кук осторожно ссаживает кота на палубу. Потом бежит к гальюну, перескакивает через обломки заграждения и протягивает Пуссену руку.
Его живость, почти веселье, ослабляют бдительность Пуссена. Он снова видит перед собой добродушного кока, которого знал на пути к Африке. Кук берётся за топор: Пуссен ему не мешает. Кук тянет топор на себя.
Рука Пуссена ещё секунду не отпускает, будто ремесленный инстинкт подсказывает ей, что будет дальше. Но, когда Пуссен поднял глаза, топор уже прочертил в воздухе полукруг: он над ним. Кук расколет его надвое, как полено.
Сил увернуться уже нет. Пуссен валится на спину. Топор вонзается между его ног. И раскалывает последний сучок. Фигура с треском отделяется от судна. Метром ниже она подскакивает на верёвках.
Вцепившись в неё, Пуссен повисает в воздухе.
Кук в ярости поднимается на ноги. Топор канул в море. Он кричит стоящему позади Ангелику:
– Ружьё! Найдите моё ружьё, оно в большой каюте!
Ангелик убегает.
Кук на самом носу. Он видит, как Пуссен подтягивается на руках, стараясь дотянуться до тросов. Фигура качается в темноте. Плотник взбирается Амелии на плечи. Ему удаётся ухватиться за торчащую над ним мачту. Руки перехватываются ближе к судну. На том конце его поджидает Кук, лицо у него снова спокойное.
