короткий срок.
Влад Сташев дважды чудом избежал тюрьмы, обвинялся в мошенничестве. И, кажется, жил за счет женщин с самого совершеннолетия. В анамнезе куча бывших любовниц. А кое-кто искал его по сей день за мошенничество с кредитами. Серьезных размахов дела, надо сказать. Кредиты на нехилые суммы.
Тиграну удалось переговорить по телефону с парочкой бывших любовниц Влада, и те рассказывали удивительные вещи, как он попросту их обобрал. Но сделал это так хитро, что и не предъявишь ничего, не поверят.
Авик одного не понимал, как же Вику так угораздило-то? Нормальная ж девчонка, умная, честная, работящая. Как могла выскочить за этого морального урода?
Если вдруг она решит не уходить от мужа к Авику, он с радостью поделится с ней всеми нарытыми данными. Да и если решит уходить, все равно поделится.
— Я сказал, Вику позови! — повторил Авик для проформы, а то, кажется, ее муж начал изображать глухого.
— Да щас, — рявкнул Сташев. — Вали отсюда, пока я полицию не позвал, и тебя за хулиганство…
И в этот момент из квартиры раздался громкий девичий визг:
— Помогите!
Авика аж всего повело от этого крика.
А Сташев как ни в чем не бывало ему улыбнулся и сказал:
— Мы с женой просто шалим. Ролевые игры у нас такие… Она — невинная жертва, я — грабитель. В общем, не до тебя нам, свали в туман!
С этими словами он попытался закрыть дверь.
Но…
Авик добирался сюда черти сколько времени. Он устал и очень сильно разозлился, что повлияло на него отнюдь не положительным образом.
Поэтому он резко дернул дверь на себя и сам себя пригласил зайти.
— Пошел на хер отсюда! — Сташев попытался его вытолкать.
А Авик решил, что с него хватит общаться с этим придурком.
Наверное, он мог бы использовать прошлый прием — заломить руку, завести Сташева в комнату. Поступить, так сказать, дипломатично.
Но…
Но вместо этого он сунул руку в карман, достал небольшой мешочек с монетами, который носил как раз для таких вот случаев. Крепко зажал самодельный утяжелитель в руке и сделал выпад правой снизу вверх.
Кулак попал противнику точнехонько в челюсть снизу.
Получилось эффектно.
Сташев клацнул зубами и повалился назад, громко ухнув. Хорошенько приложился об стену затылком, сполз на пол и затих.
Авик подошел к нему, проверил — так и есть, противник обезврежен.
— Вика! — закричал он во всю мощь своих легких.
И бросился в квартиру.
— Я тут… тут… — послышалось ее жалобное хныканье.
Авик даже сначала не понял, где она.
Обошел диван и только тогда увидел ее на полу, примотанную к стулу скотчем.
Знатно охренел.
Всякого ожидал от Сташева, но не такого.
В груди нехорошо екнуло.
— Солнышко мое…
Он бросился к ней, попытался размотать скотч, но тот прилип, кажется, намертво, потому что было намотано слишком много слоев. Авик заскрежетал зубами от злости.
— Ножницы у тебя есть? — спросил он, шаря взглядом по комнате.
— В тумбочке, в спальне, — простонала Вика.
Авик поспешил туда, но нашел только ее косметичку. Там и вправду были ножницы, но маникюрные.
— Вот же ж… — прошипел он.
И поспешил со своей добычей обратно к Вике, стал как мог быстро срезать скотч с ее корпуса.
— Авик, осторожно! — вдруг вскрикнула Вика.
Он обернулся и только тут увидел возле себя высокую фигуру Сташева, который собирался разбить об его голову стул.
Авик отскочил в сторону, поманил Влада на себя, чтобы тот, не дай бог, не задел своим стулом Вику, стал задирать его:
— Ну давай! Смелый со стулом, да?
Сташев зарычал, как раненый бык, и вправду бросился на Авика со стулом. Припер того к стенке, занес над головой свое грозное оружие. Уже было обрушил на противника, но…
Тут уж сказалась боевая выучка Авика.
Порой компактные габариты и невысокий рост — благо.
Авик резко отскочил в сторону, буквально поднырнул под локоть Сташева, и в результате муж Вики врезал стулом по стене, а не ему по голове.
Дерево жалобно затрещало, ломаясь. И вскоре в руках Сташева оказалась лишь спинка от многострадального стула. С ней он и попытался снова напасть на Авика, но упустил момент.
Авик воспользовался неловким поворотом противника, юркнул ему за спину и четко отработанным ударом врезал ему по правой почке.
— Сука! — Сташев взревел от боли, потом развернулся и попытался снова напасть на Авика.
Однако напоролся на его кулак.
Авик умудрился провернуть тот же финт с ударом в челюсть снизу. На старые дрожжи получилось наверняка еще больнее.
В результате Сташев снова повалился на спину.
Тут уж Авик не стал деликатничать. Как следует пнул пару раз под ребра деморализованного противника. Оглядел комнату в поисках того, чем бы его можно было связать. Неожиданно обнаружил в нескольких шагах валяющийся на полу ремень. Явно мужской. Похоже, что вещица как раз этого неудачника, хотя и непонятно, почему валялась рядом с Викой.
С ремнем наизготовку Авик поспешил к Сташеву, крепко стянул ему руки сзади. Стащил заодно и свой ремень и связал ему ноги.
Противник был упакован в кратчайшие сроки.
Пока Авик его паковал, Вика подобрала брошенные им ножницы, разрезала скотч, которым были скреплены ее ноги.
Она подскочила с места и амазонкой бросилась на лежащего на полу мужчину. Опустилась на пол и стала лупить его своими маленькими ладошками по плечу, груди, лицу, везде куда доставала.
— Тварь! Сволочь! Гад!
Авик посмотрел на все это дело, и скоро ему стало жаль ладони Вики. Ведь нежнейшая же кожа. Он подошел сзади, подхватил воинственную амазонку и оттащил. Кое-как поставил на ноги, попытался обнять.
— Ты не знаешь, что он сделал! — кричала Вика, извиваясь у него в руках. — Ты просто не представляешь… Он на меня кредит повесил, он издевался…
На этом Вика залилась слезами, да такими горючими, что Авику стало не по себе.
Он попытался ее успокоить, начал шептать:
— Ничего он тебе больше не сделает. Ничего, я обещаю…
— Где ты был, когда он надо мной издевался, обворовывал меня… Где ты был, Авик?!
— Теперь я тут. — Авик еще плотнее прижал Вику к себе. — Я больше никуда не денусь, обещаю. Если нужен тебе…
— Очень нужен! — сказала она с надрывом.
И снова залилась слезами.
Авик позволил ей выплакаться. С достоинством выдержал женскую истерику. Просто обнимал, гладил по голове, спине, шептал на ухо нежности. И потихоньку она затихла, повисла у него на шее, уткнувшись лицом в плечо.
— Тихо, моя хорошая, тихо, — Авик продолжал ее успокаивать. — Он больше ничего тебе не сделает.
Дождался, когда Вика
