из них… у себя на родине. А вы?
Ламуш засмеялся. Утробно, низко. Это было бы угрожающе, не заметь Конрад как переменился взгляд девушек.
— Только нанимал. — продолжил Ламуш. — Так значит, я не разбираюсь в красоте дворцов, раз среди моих друзей нет архитекторов?
— Вы не разбираетесь в архитектуре. — ответил раздосадованный Расим.
Это омрачило Ламуша.
— Как и ты в помощниках. Ты желаешь, чтобы тебя судили за растрату?
Расим насупился, опустил взгляд и заговорил с жаром.
— Не растрата — глупость и ошибка. И это я вынес бы на суд Кагана. Потому что как сказал человек, построивший его дворец: Если казнить каждого плохого архитектора, то никогда не появится хорошего. — Расим дал обдумать сказанное и продолжил. — Вы разбираетесь в женщинах. В них симметрия важна и прекрасна. Я даже отсюда вижу, насколько старательно вы лепили из этих девушек лучших в своём роде. Но архитектура живет по другим законам. Она может быть изысканной там, где не ждешь, но скучной, серой и безвкусной, сколько бы золота ни вылили на колонны или на стены.
Ламуш терпеливо слушал, затем кивком указал на покрытую цементной пылью лавочку, и девушки подвели его к ней. Накрыли куском шелка и усадили господина.
— Тогда почему ты мне показал настолько скучное, как ты говоришь, здание?
Расим в мгновение растерял весь запал. Теперь он смотрел на чертеж и водил по нему пальцами. Казалось, что он готов заплакать от досады.
— Я забыл о красоте. Я привык не к голосам архитекторов, не к видению зодчих, а к звону монет, которые требуют от меня это. А мой молодой друг помог мне это вспомнить, господин. И если вы решите, что траты надо возместить — это сделаю я. Если стоит кого-то наказать… — он сжал зубы, посмотрел на Конрада. — давайте обратимся к Кагану и он рассудит.
Ламуш указал на кинжал.
Внутри Конрада все сжалось. Он сейчас был при оружии, но устраивать поножовщину в центре города — самоубийство.
Помощница Ламуша прошла к столу, окинула взглядом мужчин, задержав взгляд на истертых ножнах Конрада, затем взяла кинжал господина и вернулась на место.
Ламуш покрутил оружие в руках, улыбнулся солнечному зайчику, что скользнул у него по лицу.
— Вся твоя плата уйдет на компенсацию моего ущерба. Этого вряд ли хватит. Но я не подам на тебя в суд, чем сберегу своё время.
Расим облегченно выдохнул.
— Кроме того, — Ламуш зевнул. — чужак, ты предстанешь перед Каганом и признаешься в своем преступлении. Никто не смеет лгать моему господину.
Конрад чуть не улыбнулся.
«Удача?»
— Как вы пожелаете. Я живу в трактире «Крыло стрижа.»
— Подожди, это не всё. Скажи ещё, как мне исправить то, что ты узнал при нашей первой встрече.
Конрад смотрел на оплывшего жиром мужчину, на красавиц, которые стояли по обе стороны от него, и понимал насколько грустно сидеть на пиру с зашитым ртом.
— Начните ходить самостоятельно.
Ламуш хмыкнул.
— А затем?
— Бегать самостоятельно. Возможно, биться на копьях.
Ламуш перестал улыбаться и сжал кинжал.
— Ты решил посмеяться надо мной? Меня поили сотнями лекарств, а ты говоришь, мне надо просто ходить?
— Самостоятельно. — поправил Конрад. — И бегать.
— Пф. Бред. — фыркнул Ламуш. — Это слишком просто. Мне уже предлагали это, но я выгнал тех глупцов.
Конрад развел руками.
— Тогда я ничем не смогу вам помочь.
Ламуш щелкнул пальцами, и девушки подхватили его под руки.
— Если Каган меня спросит, что с тобой сделать, я отвечу, чтобы он выбросил тебя в пустыню без воды, но с мешком сухарей.
Затем кивнул спутницам, и они увели его прочь.
Расим подождал, когда Ламуш исчезнет в дверях, встал напротив Конрада и наклонился.
— Если бы я знал, что у вас с ним вражда, я бы тебя никогда не привел.
— Если бы я знал, кто твой заказчик, я бы и не подумал приходить.
Они посмотрели друг на друга еще какое-то время, и Расим успокоился. Вздохнул и почесал в затылке.
— Всё-таки жаль, что он мне не заплатит.
Конрад поднял брови.
— Ты всегда недоволен своими желаниями?
* * *
Конрад вошел в тронный зал. В этот раз он казался не таким большим. То ли потому что это был уже второй раз, то ли потому что он знал его размеры и видел чертежи, то ли потому что на троне никого не было, как и среди посетителей. Несколько гвардейцев, парочка слуг ждали у дверей, Ламуш, его сопровождающие девушки, Расим, да и сам Конрад.
Не успели они дойти до середины зала, как открылась боковая дверь, и вошел Каган. Он вытирал руки о полотенце и еще что-то жевал.
— Я не хотел отвлечь вас от трапезы, господин. — сказал Ламуш.
Каган отмахнулся.
— Еда приходит на помощь, когда скучно. О, а зачем ты привел лекаря?
Конрад услышал, как Расим цокнул.
— Чтобы он извинился перед вами.
Каган вскинул брови, затем нахмурился, повернулся к трону, который стоял на десяти ступенях и, Конрад мог поклясться, выругался.
Теперь Кагана можно было рассмотреть. Среднего роста, упитанный, но все же он двигался бодро, будто он один из немногих, кому жир на боках не в тягость.
— Что ж, тогда я предпочту посмотреть тебе в глаза. — сказал Каган и подошел к Ламушу, улыбнулся девушкам. — чем он провинился, дядя?
«Дядя?!» — подумал Конрад и сглотнул. Узнай он это раньше, то всё могло бы быть иначе. Но Ламуш никак не показывал этого, не говорил, что он вторая ветвь наследования.
— Он вам солгал.
Каган вздохнул.
— Прошу, полнее. Это было давно, и он много чего говорил.
Конрад склонился.
— Господин, ту речь, те слова, что я держал перед, вами были отчасти ложь. Но целью моей было не нажить себе врага, дабы он не стал вашим.
Каган не сдержал раздраженно вдоха. И Конрад перешел к делу.
— Ваш дядя не способен сейчас зачать ребенка. Слова о его мужской силе — ложь.
Каган несколько секунд смотрел ему в глаза. Затем он открыл рот, закрыл и втянул воздух сквозь зубы.
— И вот ради этого вы пришли? Ради этого отвлекли меня? Дядя, ты серьезно посчитал, что это было для меня секретом, и я не знал? О, Тени. Если вы здесь только за этим, то можете идти. Я прощаю вас за это преступление.
— А еще он стал помощником архитектора. — добавил Ламуш.
— От этого храм быстрее построится?
В разговор вступил Расим.
— Не думаю, планируется задержка, но это поправимо. Мой помощник — Конрад оказывает мне неоценимую услугу. Благодаря ему храм Тени будет высок как сама
