приготовился принять удар на себя, как за Рыжим мелькнула какая-то тень и на его «золотую» макушку опустилось полено. Глаза у бывшего предводителя бомжей закатились и он, не издав ни звука, рухнул на землю.
– Иногда, даже приятно для разнообразия самому Рыжему ударить, а не подставлять свою макушку под его кулак, – удовлетворенно произнес Шустов. – Ничего, к приезду ментов оклемается.
– А где второй? – огляделся, по сторонам Яблочкин.
– Думаю, на пути к Полькой границе, – усмехнулся Саша.
– Предлагаю это дело обкурить.
– Принято единогласно.
…Смертельная опасность поджидала спасателя на каждом шагу, любое окно, угол здания, канализационный люк, таили в себе угрозу. То тут, то там высовывались стволы автоматов и тогда над его головой с противным визгом, проносилась смерть. Но он бесстрашно пробирался вперед, ведь для того спасатель и был послан в этот городок, чтобы уничтожить царствующее в нем зло. За очередным поворотом на встречу ему вдруг выскочило многоглавое чудовище, поливая свинцовым дождем из четырех автоматов все вокруг, не забывая при этом изрыгать из всех своих шести глоток адское пламя…
– Ну, как дела в первое рабочее утро? – раздался в кабинете Яблочкина насмешливый вопрос. Гена на миг отвлекся, и его спасатель вспыхнул пионерским костром.
– Блин. Третью жизнь теряю, – досадливо поморщился он и взглянул на вошедшего.
– Ты чего опаздываешь?
– Так все равно никого нет, – развел руками Шустов. – Я присяду?
Не дожидаясь разрешения, Александр плюхнулся на стул по другую сторону Гениного стола.
– Чего спрашиваешь? – Яблочкин, прищурив один глаз, посмотрел на друга.
– Так ведь ты же теперь мой начальник. Б-о-о-сс! – Шустов сделал строгое лицо и поднял указательный палец вверх.
– Перестань паясничать. Возьми лучше вон газеты полистай, может чего интересного нароешь, – махнул в сторону стопки прессы немного смутившийся и от того сердитый Яблочкин, и повел очередного спасателя в атаку.
После всех злоключений, выпавших на долю семей Яблочкиных, Шустовых и большей половины местных бомжей, прошло четыре года. Гена закончил институт, женился на Тане и принялся искать себе работу по специальности, но как оказалось, городу историки были необходимы как колорадские жуки картошке. Во всех учебных заведениях, где он предлагал себя в качестве учителя, а также в музее и даже в турагентстве, на него смотрели как на зеленого человечка. Яблочкин даже в одном кабинете посмотрел в зеркало, чтобы убедиться, что у него лицо нормального бледно-розового цвета, с приятной синевой под глазами. Все яростно отмахивались от своего прошлого. После очередного поиска куска хлеба, Геннадий забрел в гости к своему приятелю Шустову.
– Ну, как успехи по благоустройству своего места под солнцем? – спросил его Александр, доставая из холодильника запотевшую бутылочку водки.
– Никак. Все места распроданы на жизнь вперед, – расстроено ответил Гена. – Придется возвращаться на завод.
– Так все запущено? – прозрачная жидкость забулькала по рюмкам.
– Более чем. Оказывается, знатоков прошлого в нашем городе на душу населения приходится с переизбытком, – Яблочкин взял рюмку и, не чокаясь, опрокинул ее в рот. – А у тебя как? – спросил он Шустова, когда водка добралась до желудка.
– Да так. – Александр неопределенно махнул рукой и потянулся за бутербродом. – Все вроде бы хорошо. На стройке и зарплата неплохая, и кое-какие соц.гарантии имеются и условия сносные, но понимаешь… – он отложил надкусанный хлеб и задумчиво посмотрел в окно. – У меня такое чувство, что еще немного и я обрасту шерстью. залезу на дерево и стану швыряться в людей кокосовыми орехами.
–У нас не растут пальмы, – серьезно заметил Гена.
– Тогда яблоками, каштанами, воронами в конце концов. – Шустов ударил кулаком по столу и потянулся за бутылкой.
–Все настолько серьезно?
– Ты даже представить себе не можешь. Приходя утром в бытовку, чтобы переодеться, я, слушая разговоры своих товарищей, с ужасом ловлю себя на мысли, что общения с этими гегемонами приводит меня к даунизму. А сама монотонная, отупляющая работа? Мне иногда кажется, что будучи бомжом, морально я чувствовал себя намного легче и свободнее.
– А снова стать аналитиком не пробовал?
– Какое там? – Шустов взял со стола наполненную рюмку, чокнулся с Яблочкиным и вылил содержимое в рот.
– Я в институт запрос посылал, чтобы они дубликат диплома выслали, но, увы. У них в архиве трубу прорвало, короче, нет больше аналитика Шустова Александра Петровича, остался только один каменщик.
Изливая друг другу душу, друзья даже не заметили, как закончилась одна бутылка водки, затем вторая. И когда на половину опустела третья, в кухню заглянула Светлана.
– А вы все водочку пьянствующую? – робко улыбаясь, спросила она и присела рядом с мужем.
– Вот, Светик, думаем, как дальше жить, советуемся, так сказать, – заплетающимся языком ответил Александр.
– Мне кажется, что она, – женщина указала на водку, – плохой советчик.
– За это мы ее и казним, – пьяно засмеялся Гена и влил в себя очередную порцию.
– Ты бы вместо того, чтобы со змием сражаться, лучше Сашин диплом поискал. Из тебя бы неплохой милиционер получился.
Яблочкин сделал страшное лицо, помахал перед своим носом скрюченным пальцем, попытался что-то сказать, но не смог и от огорчения уснул за столом.
Проснувшись на следующий день, Яблочкин с трудом поднялся с дивана, и побрел на кухню, в надежде хоть чем-нибудь облегчить свое недомогание. После стакана холодного кефира, ему тало немного легче. Подумав с полминуты, он налил себе еще один, и тут его голова взорвалась от телефонного звонка.
– Слушаю, – кривясь от головной боли, сказал в трубку Яблочкин.
–Ну, как самочувствие? – поинтересовался на другом конце провода голос Шустова.
– Блин. Саша. Если бы ты не был моим другом, я бы тебя убил как вредного элемента.
– Извини, я думал ты уже не спишь.
– Лучше бы я спал. Ладно, прощаю. Ты можешь сейчас ко мне приехать?
– Могу. Водку брать?
При упоминании спиртного Гена почувствовал, как его желудок попытался спрятаться в мочевом пузыре. Подавив приступ рвоты, он категорично сказал:
– Нет. Прихвати кефира, у нас будет серьезный разговор.
Положив трубку, Яблочкин посмотрел на полный стакан, вздохнул и отправился в ванную.
– И об чем разговор? – спросил Шустов, выкладывая на стол пакет кефира для Гены и бутылку пива для себя.
– Мне вчера в голову одна идейка пришла.
Александр саркастически усмехнулся:
–Т ебя всегда муза посещает, когда ты всем лицом салат трескаешь?
Гена даже не обратил внимания на сатирический выпад друга. Он придвинул поближе стул, и, навалившись грудью на стол, таинственно зашептал:
– Нет, не всегда. Меня на эту мысль твоя Света подтолкнула.
– Действительно? – заинтриговано спросил Шустов и, согнав с лица ироническую улыбку, тоже подался вперед. – Ну и что за мысль?
Шустов несколько минут тупо
