во внимание его исключительные личные качества – творческое воображение, умение убеждать, харизматичность – при рассмотрении того, как ему удалось воплотить свой проект. Любой, кто читает труды Колумба, может разделить впечатление, производимое им на современников: он предстает как человек, наделенный природным даром риторики и неутомимым красноречием (или, по крайней мере, неутомимой велеречивостью). Все его ошибки, заблуждения и догматы веры излагались с неустрашимой убежденностью. Он обладал силой самоутверждения, которую не могли оспорить никакие насмешки и погасить никакие неудачи.
Его внешность – высокий рост, хороший цвет лица и светлые глаза – обращала на него внимание. Он сделался узнаваемой фигурой при дворе католических монархов, а также в Севилье и Кордове, где жил, стараясь всегда находиться поблизости от королевского лагеря. Колумб был из тех, кто вызывает уважение при знакомстве – к его убеждениям, опыту и, по крайней мере, к настойчивости. Годы поисков покровительства в Испании были, как он позже утверждал, не одинокой борьбой с трудностями, а постепенным наращиванием поддержки во все более благоприятных условиях. Тем не менее то была история личного триумфа, достигнутого отчасти благодаря его усилиям и заслугам.
Завершает тот период жизни Колумба невероятная история, достойная пера романиста. По его возвращении ко двору был приглашен еще ряд экспертов, чтобы снова выслушать его доводы, причем в весьма драматичных обстоятельствах – в королевском лагере во время последней осады Гранады. На этом впечатляющем фоне разыгрывается почти театральная сцена. Еще одна перипетия омрачает судьбу Колумба: ученые в очередной раз высказываются против него. На второй день нового 1492 года Фердинанд и Изабелла въезжают в Гранаду как завоеватели. Только Колумб, один из всех, кому выпала честь помогать им в этом событии, не может разделить общую радость. Он поворачивается спиной к триумфальному празднованию и, безутешный, едет в Ла-Рабиду, зная, что его дело окончательно проиграно. И тут история приобретает явно романтическую окраску: после целого дня в дороге его настигает королевский гонец, требующий немедленного возвращения в лагерь монархов. Перемена настроений при дворе произошла внезапно и вопреки ожиданиям, как случаются все чудеса. Колумб одолевает первую ступень в атлантическом путешествии – он возвращается на муле в Гранаду.
4
Завоевание невозможного
Первое путешествие через Атлантику
Август 1492 г. – Март 1493 г.
Примерно через 17 лет после последнего плавания Колумба через Атлантику молодой испанец, благородный как по натуре, так и по крови, успешно обосновавшийся в Новом Свете, открытом Колумбом, слушал горячую проповедь монаха-доминиканца в городе Санто-Доминго, основанном Колумбом как столица испанского Нового Света того времени. Бартоломе де Лас Касас, согласно его воспоминаниям об этом событии, испытал во время речи доминиканца внезапное откровение. Он обнаружил, что разделяет возмущение монахов по поводу развращенной жизни колонистов и их безжалостной эксплуатации несчастных коренных жителей. Он проникся убеждением, что Бог предназначил открытие новой земли только для того, чтобы индейцы могли услышать слово Божье. Бартоломе де Лас Касас посвятил остаток своей активной жизни тщетным попыткам распространить свои убеждения, став при дворе защитником прав индейцев и время от времени не самым успешным пастырем в Новом Свете, борющимся за спасение душ и освобождение индейцев, уже находящихся под властью Испании, и за содействие обращению в христианство остальных.
Среди многих книг, написанных им с этой целью, была краткая «История Индий»[198], которую он написал, правда, с некоторой предвзятостью, но с кропотливой верностью источникам, причем наиболее усердно он ограбил труды самого Колумба. Лас Касас отводил Колумбу особое место в истории как инструменту, с помощью которого стало возможным распространение христианства в Новом Свете. Самоощущение Колумба как исполнителя божественной миссии привлекло Лас Касаса и вызвало его симпатию. Поэтому он читал, отмечал и во многих случаях копировал выдержки из всех трудов Колумба, какие сумел найти. За исключением нескольких фрагментов, сохранившихся в других источниках, обширные отчеты Колумба о его путешествиях, сделанные на борту корабля для коронованных покровителей, сохранились только благодаря кратким изложениям, копиям и пересказам, сделанным Бартоломе де Лас Касасом. Его благочестивым стараниям мы обязаны большей частью того, что знаем о плаваниях Колумба.
Нам особенно повезло в том, что касается первого плавания Колумба, потому что Лас Касас сохранил для своей «Истории Индий» основные идеи рукописи под названием Libro de la primera navegación[199], которая была либо копией корабельных записок Колумба, либо их отредактированной версией, возможно подготовленной для публикации. Книга так и не была издана, а рукопись исчезла или погибла, но сокращенный вариант Лас Касаса, который он назвал El primer viaje[200], содержит больше сведений о первом путешествии Колумба, чем сохранилось о любом последующем путешествии. В нем можно различить четыре отчетливых голоса. Лас Касас вставляет свои заметки в скобках или на полях, и иногда их трудно отличить от основного текста, но они обычно отличаются назидательным тоном: он, например, удивляется нечувствительности своего героя к порокам рабства или восхваляет его непоколебимую веру в Бога. Есть фрагменты пересказа Лас Касаса, в которых невозможно отличить его текст от оригинала: маршруты плавания, как правило, описаны настолько кратко, что их очень трудно реконструировать. Другие отрывки содержат косвенную речь, часто с заметными отголосками прямой речи Колумба. Наконец, есть многочисленные прямые цитаты, почти все об индейцах, которые явно были выбраны для того, чтобы отразить главные идеи самого редактора, а не автора, и в целом подтверждают представление Лас Касаса об индейцах как о неиспорченных, мирных и невинных обитателях лесов, добрых от природы и бессознательно зависящих в своей беззащитной наготе от милосердия Бога. Несмотря на эти текстуальные проблемы и неизбежные искажения, вносимые в повествование, явно основанное на копии, El primer viaje остается удивительно ярким и захватывающим документом, который подкрепляется, а иногда и дополняется отрывками, включенными в «Историю Индий» или в другие работы того времени, основанные на материалах, идентичных или аналогичных тем, что находились в распоряжении Лас Касаса. Одного этого достаточно, чтобы рекомендовать Колумба как незаурядную личность с исключительными дарованиями. Его донесения Фердинанду и Изабелле уникальны среди морских хроник: ни один капитан никогда не составлял столь подробного судового журнала, ни один руководитель не писал столь многословных отчетов и ни один мореплаватель той эпохи – за исключением, возможно, будущего соперника Колумба Америго Веспуччи – не проявлял такого таланта наблюдательности, такой чувствительности к стихиям и такого восхищения природой. Ни один моряк никогда так не раскрывался в рассказе. Колумб был «бедным иностранцем», который, как жаловался Лас Касас, так и не овладел в совершенстве письменным испанским языком, – самоучкой, которого никогда не учили искусству письма. Однако он сочетал естественное красноречие с восприимчивостью к новым впечатлениям,
