— Да вроде бы.
— Что значит — вроде бы?
— Вчера какой-то идиот звонил весь вечер. Я снимала трубку, а он дышал. Или она. Поэтому пришлось телефон отключить. А ты где обретался этот час?
— Не поверишь, у нашей соседки Веруни!
— А чего ты улыбаешься?
— Ну, как она меня сейчас соблазняла, ты бы только видела! Вытащила вкусный кизлярский «Юбилейный»! Полбутылки на радостях уел, а вот отблагодарить не сумел! Обиделась, наверно.
— Еще бы! Что ж ты так поступаешь?
— Да как-то дискомфортно. С утра грязный, потный, невыспавшийся, да и ей на работу к десяти. Поэтому выпил кофе, коньячку, рассказал о спектакле. Потом Веруня пошла в ванную и дверь не закрыла. Я постоял минуту и решил ещё раз испытать судьбу: думаю, если у тебя заперто, вернусь к Верке. А здесь дверь, нате-ка, нараспашку! Не судьба! — Виталик хитро сощурился.
— Прямо жалко тебя до слез!
— А я теперь и думаю: чего моя женушка косила под спящую? Неужели кто-то был, кого она, когда муженек зашёл к соседке, и выпроводила?
— Коли у тебя такие мысли закрались, значит, ты наверняка слушал, кто выходил из нашего отсека.
-Да, тихо подслушивал, но за это время никто не выходил, — кивнул Виталик. — Увы!
Боже, какие они глупые, подумала Марта. Оба потихоньку ревнуют друг друга, а сами делают независимый вид, что могут в любое время расстаться.
— Извини, мне пора на работу. Позавтракай — в холодильнике колбаса и сыр, в морозилке есть пельмени — и отдохни. Я представляю, как ты напахался! Она подошла к мужу и неожиданно приникла к его груди. Виталик осторожно обнял ее. Почти минуту они стояли так и молчали. От ее волос пахло лавандой.
— Я соскучился по тебе, — прошептал Виталик.
— Правда?
Он кивнул. Марта подняла голову, потянулась к нему губами, и Виталик поцеловал ее, крепко прижал к себе. Его рука скользнула к ее бедру, потом под халат.
— Виталик, ты с ума сошел! Мне пора на работу!
— Позвони, задержись на часик! Я два месяца терпел! Ты же понимаешь!
—Так уж и все два?! — усмехнулась она.
Не поверишь, но это так, клянусь! Когда поехал, не скрою, собирался погусарить! А прибыл в Пермь, начал репетировать, и мозги набекрень! Хотел сделать шедевр! Придумал концепцию, сценографию, а на худсовете вежливо сказали: не выпендривайся, твои сложности народ не поймет. Сделайте нам красиво и трепетно, больше ничего не надо. Под хорошую музычку, со страстью и слезой... — Виталик запнулся, шумно вздохнул, дернул желваками,— Я там так психовал, что, если б и захотел, у меня бы ничего не получилось!
— А сейчас не психуешь?
Он снова крепко прижал ее к себе, глаза его загорелись.
— Ты же чувствуешь, как вздыбился малыш?
— Чувствую! — возбуждаясь, промычала Марта.
—Тогда пойдем!
— Ты насильник! — заулыбалась она.
Муж раздел ее, они упали на кровать и предались неистовой страсти.
С Виталиком у нее всегда выходило, и Марта вдруг подумала, что им надо все наладить, ей нечего трепыхаться.
— Может быть, ты сегодня вообще в офис не пойдешь? — предложил он. — Скажи, что тошнота и понос одновременно, температура тридцать восемь и семь, похоже на дизентерию. Врач еще не приехал, но, видимо, вырваться на работу не удастся.
Она рассмеялась.
— Ну что?
— Да я так, наверное, и сделаю.
Она взяла телефон, набрала номер мобильного Стаса.
— Это я, — сухо начала она. — Я поднялась, но у меня разламывается голова, видимо,давление резко упало. Всю ночь не спала, заснула уже под утро, возможно, еще и от этого...
— Побудь дома сегодня, — ласково сказал Стас. — Отдохни. Особых дел нет, а с текучкой мы с Юлей управимся.
— Я так и хочу.
— Может быть, что-нибудь привезти: фруктов, лекарства и вообще какой-нибудь еды?
— Нет, спасибо. Когда я болею, то, как собака,забиваюсь в нору и не хочу никого видеть, — проговорила Марта, -За день отлежусь и завтра приеду.
— Ладно, я еще позвоню.
- Хорошо.
Она положила трубку. Виталик с усмешкой смотрел на нее.
— Это твой шеф?
Марта кивнула.
— Не по чину заботливый.
— С чего это ты вывел? — Предательский румянец выступил на ее щеках.
— Я все-таки режиссер. Плохой или хороший, сие другой вопрос. Но у нас есть такая наука, которой и определяется профи ты или профан, называется скромно: «Действенный анализ пьесы и роли». Мы и по жизни что-то всегда играем — кто жену, кто мужа, а кто любовника. Так вот, судя по всему, у тебя с шефом установились короткие, дружеские и даже о-о-очень теплые отношения.
— Надо же, великое открытие! — огрызнулась Марта. — Я другого отношения к себе и не терплю! Только о-о-очень теплые!
— Этот необычайно занятой человек хотел все бросить и приехать к тебе, попроведать, а так поступают, когда заболевает близкий человек, — словно не слыша ее, раскладывал свой пасьянс Виталик.
— Ну хватит чушь городить! — рассердилась Марта. — Он хотел завезти лекарства, если они нужны, я ведь лежу в лежку, только и всего. Тем более все знают, что я одна, а ты ставишь спектакль.
— Вот и сказала бы, что я вернулся.
— Тогда все бы подумали, что я осталась дома по другой причине, —усмехнулась Марта.
— А разве это не причина?
— Для трудового законодательства это не причина, — отрезала Марта и, набросив халат, пошла в ванную.
Она уже пожалела, что послушалась его и осталась дома. Виталик начинал демонстрировать ироническую отрыжку своего режиссерского ума, а ее это только злило.
— Эй, Марта, я уже хочу к тебе, — постучав в дверью ванной, запросился Виталик. — Ну чего ты как не родная? Тебе же не нужно сегодня никуда ехать. Хватит дуться! Будем считать, что я пошутил со своими умозаключениями. Жизнь продолжается! Ну давай, давай, давай!
Марта завернула краны и открыла дверь.
9
Налоговые полицейские нагрянули на четвертый день после ухода сановного дяди Ровенского на пенсию. Трое полицейских вошли в магазин с автоматами в сопровождении капитана. Он предъявил свое удостоверение Коле и Леше и спросил директора. Продавцы указали на дверь кабинета. Оставив за спиной, в торговом салоне, рослых автоматчиков, капитан прошел туда.
Широкоскулое и хмурое лицо капитана ничего хорошего не предвещало. Он свысока оглядел Марту, Юлю, остановил свой взгляд на гендиректоре, подошел к нему, молча показал свое удостоверение и потребовал документы для проверки.
