– В таком случае, может быть, захотите поехать со мной прогулку по морю после обеда?
– Под парусом! – Она тут же опустила ресницы, притушив блеск глаз. И уже спокойно спросила: – Это приглашение или еще один способ меня укротить?
– Оба. – Он достал немного крема из баночки, растер в пальцах. Пахло ее кожей – приятно и сексуально. Перед сном и по утрам она втирает его в себя, и он становится ее частью.
Рив напомнил себе, что находится он здесь, чтобы защищать Габриелу, надо только не забывать об этом. Он закрыл баночку. Но кто защитит его самого?
Она молчала. Он поставил баночку на место и подошел к ней.
– Взвешиваете за и против, Бри? Но подумайте, я предлагаю побыть вне стен дворца и как можно дальше от ваших скучных обязанностей.
– Но с вами.
– Обрученные пары имеют обыкновение вместе проводить время. – Он удержал ее, когда она хотела вскочить. – Вы согласились, – сказал он жестко. – Так что следуйте правилам игры.
– Но это только для посторонних, на публике.
– Женщина вашего ранга почти не имеет шансов на уединение. К тому же, – он коснулся ее, – не забывайте, что я тоже положил свою жизнь под микроскоп.
– Хотите услышать от меня слова благодарности? Но я сейчас не в настроении.
– Это не обязательно, достаточно просто согласия. Официально мы помолвлены и влюблены друг друга.
– Вот именно – официально. Это временно.
– Нет ничего временного, что не могло бы стать постоянным. И раз мы заговорили…
Он полез в карман, достал маленькую бархатную коробочку, открыл, и оттуда брызнул разноцветными искрами крупный белый квадратный бриллиант.
Сердце у нее вдруг заколотилось.
– О нет…
– Слишком традиционно? – Он вынул кольцо и повернул, ловя солнечные лучи. Камень переливался чистым алмазным блеском. – Оно подходит вам. Строгий дизайн, камень достаточно элегантный и готов вспыхнуть при благоприятных условиях. – Он отвел взгляд от камня и посмотрел на нее. – Дайте мне свою руку, Габриела.
Она не шелохнулась. Чувствуя, что выглядит глупо, упрямо сказала:
– Я не надену ваше кольцо.
Он взял ее за запястье и почувствовал сильное биение пульса. Солнце освещало и золотило ее волосы. Он увидел ее глаза. В них был гнев, но он все равно надел кольцо ей на палец.
– Что ж, я понял, наш роман не стоит на повестке дня.
Он накрыл ее руку своей, не давая снять кольцо немедленно, как бы скрепляя союз, не позволяя себе задуматься, как тяжело будет потом разорвать его.
– Я все равно его сниму, – ответила она с яростью в голосе.
Его голос стал вкрадчивым.
– Это было бы неблагоразумно.
– Все еще следуете инструкциям отца, – процедила она сквозь зубы.
– Мы оба им следуем. Но признаюсь, кольцо – только моя идея. – Он положил руку ей на затылок и наклонился. – Как и это. – И поцеловал, не давая времени опомниться.
Она замерла, но через мгновение ее губы ответили, и он стал найстойчивее. Одна рука прижимала ее голову, вторая держала ее руку. Но она уже не думала о сопротивлении. Огонь охватил все тело, как будто Рив покрывал его поцелуями. Она понимала, что он предлагает – страсть, настоящую, необузданную, всепоглощающую, без всяких условностей. Она даст ей полное освобождение, удовлетворение, погасит пламя, сжигающее ее изнутри. Она получит все это, если примет его предложение.
Только поцелуй уже не удовлетворял обоих. Бри преображалась при его прикосновении. А он не знал другой женщины, способной так мгновенно вспыхивать, и, чувствуя ответный призыв, хотел большего. Он осторожно провел пальцем по ее нежной шее, услышал слабый стон. Его желание было так велико, что он рискнул. Рука переместилась на ее грудь. Он мог отодвинуть легкую ткань, шелк соскользнет, и она предстанет обнаженной. Но Рив сознательно не убирал этот последний барьер, потому что знал – его благоразумие тут же улетучится.
Когда он займется с ней любовью, это будет не во дворце, никого не должно быть поблизости: ни слуг, ни домашних, кто может побеспокоить их в любой момент. Когда они будут любить друг друга, они будут только вдвоем. Только он и она. И она никогда не забудет потом этого. Как и его.
Он последний раз властно провел по ее груди, обтянутой шелком, сверху вниз. В этом было все – страсть, обещание, даже угроза. Он и сам не знал, что преобладало. Когда он отпустил ее, оба некоторое мгновение приходили в себя. Она видела в его глазах страсть, желание. Но не только. Голубые глаза говорили, что ей нелегко будет от него вырваться ни сегодня, ни потом.
Она отстранилась.
– Вы не имели права.
Он так долго смотрел ей в глаза, что ее охватила дрожь. Потом улыбнулся.
– Мне не требуется разрешения. – И по своей привычке ладонью обхватил ее щеку. – Я всегда сам решаю, как поступать с женщиной.
Но не стоило недооценивать силу характера Габриелы.
– Я скажу, если захочу, чтобы вы дотрагивались до меня, Рив.
Он не убрал руку.
– Это я уже слышал. Попробую другую тактику.
– Вы слишком далеко зашли в своей игре, принимая ее за реальность.
– Если вы ждете поклонов и приседаний, поищите кого-то другого. И помните вашу просьбу – не быть с вами добреньким.
– О, и вам не составляет труда это выполнять.
– Нисколько. – Он поднял ее руку, и бриллиант сверкнул на солнце. – Мы с вами понимаем, что это просто красивый камень, Бри. Еще одно притворство, – он перевернул руку и прижался губами к запястью, где бился пульс, – но ведь никто, кроме узкого круга, не знает этого.
Она резко поднялась.
– Я же сказала – я его не надену.
Но прежде чем она сняла кольцо, он оказался рядом.
– Нет. – И когда она замешкалась, заговорил вкрадчиво и убедительно, именно такой доверительный тон он применял когда-то на допросе подозреваемых, тех, что неохотно шли на признание: – Вам не нравится, но уговор есть уговор, мы заключили соглашение, не так ли? Вы его станете носить. Или предпочитаете каждый раз объяснять, почему, хотя вы обручены, у вас нет на пальце кольца?
– Могу ответить, что я равнодушна к бриллиантам.
Он усмехнулся, показывая на другую руку, где сверкали сапфиры и бриллианты:
– Кто же вам поверит?
Она оставила кольцо в покое.
– Будьте вы прокляты.
– Уже лучше, – кивнул он, – проклинайте меня сколько угодно и когда угодно. Главное – оказывайте содействие. И можете поверить, ваше высочество, мне весь этот театр так же активно не нравится, как и вам.
Он отвернулась, чтобы скрыть внезапное расстройство от этих слов.
