наплевали на то, что умерла моя частичка. И смотреть на все лживые лица у меня уже не хватает сил.
Несу блюда на стол. Приготовила любимое каждого из присутствующих. Даже возникла мысль при готовке, а не подсыпать ли мне слабительное каждому. Испугалась своих же мыслей. Я не опущусь до уровня этих людей.
Не знаю, смогу ли я простить и принять это. Наверное смогу. Я в какой-то степени всё понимаю. Но от этого не менее больно. Разорвать всех в клочья хочу. Я не смогу простить то, что они не дали мне проводить моего малыша.
Я поехавшая, можете подумать. Ребёнок же ещё не родился. Но я приняла мысль его существования. Я ждала его. Он был живым, кто бы что не говорил.
— Ты бледная, Адель. С тобой точно всё хорошо? — Влад берет мою руку в свою и обеспокоено заглядывает мне в глаза.
Слишком хорошо ты вживаешься в роль, любимый. Я не знаю, честен ли ты со мной в своих чувствах.
— Да, мне лучше, чем тебе может казаться.
— Результаты по поводу беременности пришли? — глазки напротив меня забегали в разные стороны. Не хочет ребёнка.
Раньше я не могла понять его решимость пару лет прожить для себя, а уже потом думать об этом. Сейчас хоть более-менее понимаю.
Вот что интересно, когда бомба должна была взорваться и огорошить меня? Владу же изначально нужен был лишь наследник.
— Пришли. Я позже скажу тебе ответ на твой вопрос.
Приступаем к ужину. Все интересуются моим состоянием. С опаской спрашивают насчет воспоминаний.
Как я раньше не замечала эти бегающие и взволнованные взгляды, когда речь заходила о моей памяти?
Как обычно жила в розовом мире пони и сказок.
Разговор пошёл не в то русло. Шутки пошли и про внуков. Ну что ж. Время пришло.
— Прошу минуточку внимания. Я бы хотела сказать пару слов.
Муж расслабленно сидит на стуле и улыбается. Алекс и родители ничем от Влада не отличаются. У всех просто замечательное настроение. Ни у кого даже в задворках сознания не возникает мысль о моем умершем ребенке.
— Первое, что я хочу сказать, так это мужу. Влад, — счастливый донельзя смотрит на меня, явно не ожидая услышать следующие мои слова. — дорогой, ты так сильно не хотел малыша, что он отказался прийти в нашу семью. Но это даже хорошо. Нашему роду нельзя размножаться. Мы не должны заводить детей. Чему мы их научим? — смотрю на кислые лица присутствующих. Никто ничего до сих пор не понимает. Эх.. — Вранью, например?
— Дочь? — отец нахмурился и подсобрался.
— Врать и играть в счастливую семью — это всё, что мы все умеем. Никто из присутствующих не достоин быть бабушкой и дедушкой, — смотрю на родителей. Марина расстроилась и плачет, прижав ладошку ко рту. — дядей, — Алекс сжал руки в кулаки. Смотрю в его глаза и выть хочется. Он же защищал меня, так почему обманул? — родителями. — храбрости не хватает посмотреть мужу в глаза. Смотрю поверх него, а у самой слёзы на глазах. Приходится впиться ногтями в ладошки, но это мало чем помогает. Что ж так больно-то?
— Ты перегибаешь, Адель. — меньше всего я от Алекса ожидала услышать это, да ещё и с холодным тоном.
— Я перегибаю? Я? — встаю и стул за мной падает на пол. — Вы стерли моё прошлое и написали роль идеальной жизни для меня. Никто не скорбел о моем потерянном малыше и мне не дал это сделать! Вы все лгали мне на протяжении полу года. И это я-то перегибаю? — так много чего хочу ещё сказать, но бесполезно. Безвыходность заполнила меня собой. Из меня выбили всю жизнь. В столовой стало совсем тихо. Никто даже пошевелиться не мог, не то, что рот открыть. Открываю рот, как немая рыба на суше и не могу вымолвить и слова. Позорно расплачусь, вылети еще хоть один звук из меня. — Я бы многое хотела сказать вам всем. Но бесполезно это. — шепотом и дрожащим голосом проговариваю и со всхлипами поднимаюсь на второй этаж.
Эти месяцы я прожила под колпаком счастья, взаимопонимания и любви.
Знаете, кажется, что я проснулась с долгого и тягучего сна. Реальность кажется выдуманной. Мне кровь из носа нужно поставить точку во всей этой путанице.
Следуя логике, я не родила Владу первенца в течение года после заключения брака. Выходит, свою часть сделки я не выполнила.
Надо обговорить все нюансы, новые обстоятельства и решить, что будет дальше.
Спросите, почему я не ухожу, когда так сильно хочется? Как бы плохо родные со мной не поступили, я не могу позволить, чтобы несчастье со стороны моего мужа их постигло.
В сотый раз повторяю себе, надо следовать сделке и только. Никаких чувств, никаких эмоций, никакой привязанности. Брак, секс, ребёнок. Чувства свои я могу уделять только ребенку. До него ничего, кроме договора.
Глава 26
— Все ушли. — Влад осторожно приоткрывает дверь спальни и заходит в комнату. Печальным взором смотрит на меня и поджимает губы. — Это я их попросил об этом, милая. Не вини их, пожалуйста. Виноват тут только я один.
Сжимаю подушку пальцами лишь сильнее и поднимаю голову обратно к потолку.
— Зачем ты это сделал?
— Не хотел тебя расстраивать.
Отодвигаюсь ближе к краю кровати, уступая место мужу. Его прикосновения лишь усугубят ситуацию. Нафантазировала себе ересть что, теперь вот сиди и мучайся, куколка Адель.
— Ты не глупый, Влад, знал, что рано или поздно я всё могу вспомнить.
— Я тебя люблю, Адель. Ты мне не поверила тогда, когда я признавался, помнишь? — поворачиваю голову направо и смотрю на растерянного мужчину. А кто бы поверил в признания от мужчины, который жаждет лишь мести? — Я хотел показать тебе свою любовь. Ни одну эмоцию я не сыграл на протяжении этих месяцев. Всё было искренне и по-настоящему.
Сердце бьётся от таких громких слов, которые мне и не снились.
— Но я тебе не верю. Вообще. Ни капли. Хотя очень хочу.
Я на иголках. Всё происходящее похоже на какой-то дешевый сериал. Не поймет человек, которого не предавали, что такое предательство.
Влад с детства рос недоверчивым. Никого к себе и близко не подпускал. Только родителей, наверное.
Его невозможно было предать, даже если очень захотелось бы, потому что он, опять же, близко не подпускал к себе.
Это я, дурочка, повелась на красивые слова спустя пару недель знакомства.
Первая моя любовь, как ни как. Это тоже оставило свой отпечаток.
Неопытная, ничего не понимающая в отношениях
