клялся что убьет всех, кто посмеет меня обидеть. А когда… Он со всей жестокостью наваливался на меня сверху, дабы удовлетворить свои ужасные желания… Я вспоминала моменты, когда считала его своей опорой. Когда считала его своей каменной стеной. Я то верила… Что он… Не причинит мне вреда… Я даже не верила, я была уверена на сто процентов. Но он превратился в чудовище. Он являлся самым главным злодеем моей жизни.
Я не мог поверить своим ушам. Неужели… Катя действительно пережила этот ужас? Как..
— Каждую ночь, я проводила в слезах. Мне было больно. Морально, и физически. А мама ничего не знала. Она считала что между мной и братом, отличные отношения. За ужином, она постоянно хвалила его. Она хвалила его, понимаешь? А я сидела напротив брата, и боялась не правильно взглянуть. Его возбуждали мои движения… Он сам так говорил..
Чем больше она рассказывает, тем больше я шокируюсь. Мне кажется что здесь шокируются даже стены, и вся комната.
— Мой брат имел психологические отклонения. Но этого никто не знал кроме меня. Однажды, я стала свидетельницей его диалога с вымышленным другом. Он сидел в комнате, и разговаривал со стеной. А если я попадалась ему на глаза, то тут же приходилось молиться, а лучше бежать. Он подрывался с места, и мчался за мной. Мне удавалось прятаться в комнатах, где есть замки.
— А… Как часто это всё происходило?
— Когда как. Иногда по два раза на день, иногда два раза в неделю. По большей части, он бил меня.
— Всё равно не пойму. Куда мать смотрела?
— А ты думаешь, брат допускал нашей встречи?
— В смысле? А как? Вы что в одной квартире не виделись?
— Нет. Он давал мне какие то таблетки, от чего я засыпала моментально. Потом, прятал меня в разных местах. То я в шкафу проснусь, то на втором этаже нашей двухъярусной кровати. Было такое, что просыпалась на балконе.
С каждой минутой, мне становится всё больнее, и больнее это слушать. Бедняжка… Я не могу себе представить того ужаса, который она испытала в свои то восемь лет.
Я обнял её. Мои объятия согревали. Катя хотя бы перестала так сильно дрожать. Теперь, ей было спокойнее, она сама так сказала. Бедная девочка, прижалась ко мне как котёнок, и не шевелится. А потом, она легла на мои колени, и продолжила рассказывать.
— Он погиб.
— Кать… Ты постоянно вспоминаешь об этом случае?
— В прошлом году, я начала отпускать это. До этого, мне было жутко страшно находится в компании мужчин. В школе, в колледже, в магазинах, в больницах, я старалась как можно меньше проводить с ними время. Тогда я не просто боялась мужчин, я могла потерять сознание от одного их взгляда. Мне давали антидепрессанты, кололи мощнейшее успокоительное, чтобы я не могла думать о плохом. Мне было очень трудно. Очень. Я даже… подумывала… лишить себя жизни..
— А почему ты вспомнила об этом сейчас? — спокойным голосом спрашиваю, и поглаживаю её по голове.
— Я хотела проверить свою реакцию… Раньше, мне было безумно больно от воспоминаний, а сейчас… стало немного легче. Хотя бы нет тремора, и настоящей истерики как в те времена.
— Кать… Я в шоке! Почему же ты ничего не говорила родителям? Твой брат был сумасшедший, он мог тебя убить…
— Мог. Но я была ребёнком. Он угрожал мне, а я ничего не могла сделать. Да, и мамка бы моя не поверила. Она брата любила сильнее всех. Я думаю, если бы всплыла такая информация, и мама бы ничего не предприняла… Я бы точно уже лежала в могиле. В холодной, жуткой могиле..
— Что то мне тяжело стало… Душа разрывается от твоей истории..
— Я не хотела тебе жаловаться. Более того, я даже не хотела говорить об этом… Но сейчас, мне стало действительно свободнее. Маленький груз с плеч упал, даже дыхание нормализовалось.
Катя продолжала рассказывать мне, а я смотрел на неё, и пил остывший чай. В её глазах много горечи… Она повзрослела слишком рано..
— Я ненавижу его. — сказала она, и перевела взгляд на меня. — Я ненавижу всё что связано с ним. Ненавижу его мать, хоть она и моя тоже. Ненавижу его отца. Ненавижу его облик во снах. Ненавижу его уродскую улыбку, его голос, его смех, его поступки. Из за этого пидора, моя психика нарушилась. Я пугаюсь резких движений. Пугаюсь громких явлений. Будь это гроза, или музыка на колонках. Я боюсь темноты. Боюсь что сейчас включится свет, и он возникнет передо мной. Я могу испугаться человека идущего за мной, даже среди белого дня. Я долгое время привыкала к факту, что в моём окружении всё равно появится мужской пол. Ведь я поступала в пед.
Мои глаза незаметно потускнели. Я слушал её. Я вслушивался в каждое слово, и не хотел перебивать. Я не мог придти в себя, после такой то новости. И пазлы в моей голове окончательно сошлись. Все проблемы, и травмы в её жизни, идут из за брата… Из за этого выродка. Он уже давно гниёт под землёй, но всё равно доставляет столько проблем.
— А ты знаешь… У меня ведь были большие проблемы со здоровьем, и с самооценкой… Где бы я не находилась, кто бы не был в моём окружении… Я считала себя уродиной на их фоне. Я ассоциировала себя с мусором. С грязным, использованным мусором. Я никогда не считала себя привлекательной, или просто симпатичной. Я приходила домой после прогулки, школы, или работы, становилась возле зеркала, и задавала себе вопросы. Почему я такая? Почему мне так плохо? Почему я не могу быть обычным, свободным человеком? Я смотрела в свои глаза. Смотрела на фигуру. Смотрела на черты лица. Я понимала, что не нравлюсь себе. У меня было много комплексов. Я много раз проклинала себя за своё же рождение. Я медленно погибала, рассматривая свою внешность.
Я смотрю на неё. Но в моих глазах появляются лишь искры. Как такая красивая девушка, может ненавидеть себя? Понятно, все травмы исходят из одного источника: брат.
— Был однажды случай… Когда я решилась на самоубийство. Да, я уже набрала полную ванну воды. Уже разделась, и приготовила лезвие. Но когда оно касалось моих вен, и кровь начинала литься, я остановилась. Я расслаблено легла на спинку ванны, и сползала под воду. Всё было в крови, всё. И именно в этот момент, когда я уже переставала дышать, появилась моя первая иллюзия.
Катя отпила глоток чая из своей
