– разочарованно вздохнул Кузя. Согласен, с поверенным не больно-то раздерёшься. Нет, были случаи... Но как подсказывает опыт, народишко это, как правило, хлипковатый, больше способный в знании законов и всяческих писулек.
Никто кроме меня Кузиных стенаний, понятно, не слышал. Служащий бормотал:
– Настаивает на личной встрече с вами. Согласно его заявлению, эта встреча в ваших же интересах. Что-то о... мнэ-э... досудебном урегулировании... Если вы изволите, мы можем предоставить один из переговорных кабинетов.
– Много чести. Сюда зови.
– Как прикажете.
Он исчез и прочти сразу вернулся, сопровождая среднего роста мужчину в хорошем костюме с портфелем дорогой кожи в руках.
– Добрый день, господа! – он слегка прищёлкнул каблуками и поклонился. – Князь Пожарский, Дмитрий Михайлович?
Я вдруг, совершенно неожиданно для себя, разозлился:
– Что хотел?
– Мой наниматель и доверитель, боярин Салтыков Михаил Глебович, имеет основания полагать, что из семейного хранилища рода Салтыковых вами был похищен принадлежащий роду Салтыковых...
Я перебил:
– Плевать я хотел на барахлишко выскочек Салтыковых и на дыры в их хранилище! Всё, что у меня – по праву моё. Коли Мишка Салтыков не согласен – пусть мне вызов на Арену присылает, а нет – так засунет свои основания в задницу да и сидит помалкивает! Пошёл вон! – последнее я едва ли не прорычал, но поверенный не среагировал никак.
– Ваша светлость, я имею прямы указания от моего доверителя зачитать вам условия возврата...
Вот такой наглости я не ожидал.
– Ты, вошь постельная, потерялся, что ли?
А тот, словно не слыша меня, вынул из портфеля лист и натурально вознамерился мне его зачитывать!
Я бросил на стол ручку, которую продолжал крутить в руках, и встал.
– Господа, господа, – подскочил старший банковский служащий, – только не в стенах банка, прошу вас!
Да я и не собирался сейчас магию использовать! Много чести для такой мелюзги. А вот после усиленных подгорных тренировок чувствовал я себя куда как увереннее, чем при первом пробуждении. Я сгрёб поверенного за шиворот и поволок из кабинета, через большой приёмный зал, мимо вытягивающихся лицом посетителей. Рассказывать долго, а произошло всё быстро, считанные секунды, швейцар на входе даже сообразить не успел, что за тело мимо него просвистело, открыв лбом дверь. Я вышел следом на крыльцо, вынул из кармана рубль, кинул на землю рядом с моргающим Салтыковским человечком:
– Лечилку себе купи, пёс смердящий. И помни доброту мою безмерную. Ещё раз явишься – ноги выдерну.
Развернулся и увидел круглые глаза швейцара. Мда. И чего я завёлся с пол-оборота? Что с того, что тело молодое, вспыльчивое? Негодяще. Эдак меня каждая блоха по щелчку из себя вывести сможет. Надо в руки себя взять, да пожёстче.
Через общий зал торопился, почти бежал старший служащий:
– Ваша светлость! Вы забыли! – и чемоданчик мой прёт.
Испугались, поди, что Салтыковы сейчас небольшую войнушку организуют. Выпроводить хотят неудобного посетителя подобру-поздорову. Могу понять столь жгучее желание.
– Прошу вас, ваша светлость, – служащий расшаркался, вручая мне мою поклажу, – Очень, очень были рады вас видеть! И вот-с, листочек, пожалуйте!
Какой листочек? Я ж, вроде, всё сложил...
Меня под белы руки с поклонами выставили за дверь, усадили в наёмный экипаж – дескать, доставка особо дорогого клиента за счёт банка – и чуть не платочками вслед помахали. Ха! Расстояние увеличивали между собой и возможной родовой стычкой.
Сидя в экипаже я сообразил, что за листок у меня в руках. Претензия Салтыковская! Вчитался, чувствуя, как тяжёлыми волнами накатывает гнев. То есть, мало того, что они имели наглость у меня мой родовой меч обратно требовать, так ещё и с извинениями, да с отступными! Обрыбятся!!!
Я хотел смять листок да в сторону швырнуть. Рука замерла.
Не-е-ет. Сохраню. Почитывать буду время от времени, холодность ума тренировать. Как раз собирался.
Я аккуратно расправил листок и уложил в чемоданчик, к остальным документам.
– Между прочим, – обиженно пробубнил Кузя, – мог бы и мне дать его выставить. Всё сам!
– Не расстраивайся, Кузьма. Чувствую, с моим новым характером возможностей подраться у тебя будет предостаточно.
МАЛЫЙ ПОЖАРСКИЙ СОВЕТ
Во флигеле меня ждали Пахом со Стешкой. Обрадовались! Степанида сразу давай в кухню звонить, что князь вернулся. По телефону. Деловая такая!
– Ты чего смурной-то, Мить? – сразу понял моё настроение дядька. – Аль с имением не вышло?
– С имением-то как раз всё прекрасно, – я вынул банковские бумаги, – прибери куда следует. А вот отдельный занимательный листочек, почитай.
Пахом уставился в Салтыковскую бумажку.
– Ах они, аспиды! Клеветать вздумали! Вызнали, что ты дедов клад нашёл, да и поживиться хотят!
Стешка, слушавшая нас во все уши, возмущённо всплеснула руками:
– Как же это, Дмитрий Михалыч! Что они врут? Ведь у вас и нету его вовсе, меча этого!
– Меч-то как раз есть, – я снял с пиджака Кузю и попросил мысленно: «Давай что-нибудь парадное. И не говори с ними покуда, рано».
Кузьма не подвёл. Этот клинок был не столь тяжёл, сколько обильно украшен золотыми узорными вставками и драгоценными камнями, даже рукоять. Парадная шпага с ажурной гардой и навершием вызвала вздох восхищения у моих ближников.
– Экая красота! – с замиранием дыхания сказала Стешка.
– Красота, – согласился я. – Только я его не крал, а он сам почувствовал, что я рядом, да вернулся.
– Да наш ли это меч? – пробормотал дядька. – Пожарский-то отродясь простым двуручником был.
– Эх, дядька! Или ты забыл? Я ж тебе рассказывал: пока без памяти-то лежал, с дедом Пожарским всё разговаривал. Он мне и открыл тайну: какое слово мечу сказать, чтобы он свой вид изменил. Вот, гляди, – я попросил Кузьму обратно уменьшиться и приколол его к пиджаку.
– Не отстанут Салтыковские, – Пахом скорбно поджал губы. – Митя, что делать будем?
– Жить будем, – усмехнулся я. – Ты мне лучше вот что скажи: где нынче поверенных берут? Чтобы я больше со всякими докучными людишками не общался?
– Хм, – дядька нахохлился. – А давай-ка Фёдора спросим? Он у нас башковитый.
– Зови!
Фёдор явился почти мгновенно, опередив даже тележку с ужином. Проблему выслушал, бумагу прочитал.
– Ваша светлость, я считаю, что вам нужен не просто доверенный исполнитель, а хороший юрист, который
