я, попытавшись абстрагироваться и представляя, что это все случилось с кем-то другим, а не со мной, запинаясь и поминутно останавливаясь, рассказала детективу о происшествии в саду.
– Что ж, мне все понятно, не буду мучать вас вопросами, – мрачно протянул мистер Шарден под конец. – Надеюсь, вас немного порадует тот факт, что барон арестован и на него будет заведено дело в отношении этого нападения, а также проведется тщательное расследование обстоятельств его семейной жизни.
– Очень даже порадует! – ответила я и подивилась, как, оказывается, глухо и надтреснуто может звучать мой голос. – Надеюсь, он ответит за все. Несчастная его супруга, жить с таким…таким…! Миссис Дюшон поступила очень благородно, предупредив нас насчет барона. Ее доброта…
– Ну-у, – протянул мистер Шарден, глядя на меня, склонив голову, – на самом деле, не думаю, что дело тут в благородстве и доброте, вовсе нет. Просто барон, как выяснилось, потребовал у директрисы, чтобы она предоставила ему вторую жену бесплатно, в качестве… э-э… возмещения морального ущерба, нанесенного ему первой супругой, которая была воспитанницей Эшвудского пансиона. Думаю, директриса не хотела идти против просьбы, я бы даже сказал, требования барона. Но и отдавать воспитанницу просто так, задаром тоже не хотела. Потому-то она и рассказала вам, что из себя представляет потенциальный супруг. Убила сразу двух зайцев: проявила к вам доброту и заботу и оставила скупого барона ни с чем, лишив его бесплатной жены.
– М-м-м…о-о, – невразумительно промычала я, не зная, что и сказать на все это. Разве только что все гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд, а то и вовсе не так, как кажется…
Мистер Шарден тепло улыбнулся мне, и я улыбнулась в ответ, греясь в лучах его улыбки.
– Ну а что насчет преступлений, совершенных в нашем пансионе? Не мог барон…?
– Нет, это исключено, – решительно отверг мое предположение детектив. – У него есть железные алиби на два случая из трех, я лично проверил.
– Жаль, – процедила я сквозь зубы. – Он идеально подходит на роль маньяка-извращенца, орудующего в женских спальнях.
Мистер Шарден с сомнением покачал головой, но спорить не стал, а вместо этого неожиданно сказал:
– Мисс Лирьен, у меня к вам предложение: давайте называть друг друга по имени? В конце концов, мы уже неплохо знаем друг друга, являемся напарниками в раскрытии этих преступлений, а все эти мистеры и мисс навевают на меня тоску и скуку. Что скажете, Флер?
Я опешила, но после короткой паузы с радостью согласилась.
– Я не против, ми… Максимилиан, – и имя его, произнесенное мною вслух, скользнуло по языку мятным леденцом – освежающе и приятно. Видимо, не только так, потому что я еще и покраснела, и чтобы скрыть смущение нарочито бодрым голосом произнесла:
– Итак, нам доподлинно известно, что преступник не барон. Но кто же тогда? Что у нас есть на данный момент?
– Нам известно, что ключи от комнат воспитанниц есть у директрисы и экономки. Но ваша экономка, миссис Кашпиль потеряла свой комплект ключей и так и не смогла вспомнить, где и когда это произошло, так что теоретически ими мог завладеть кто угодно, но воспользоваться – только тот, кто знал, от каких они помещений.
– Так же нам известно, – живо подхватила я, – что цветы, среди которых лежали усыпленные воспитанницы, были заказаны в «Теплицах Мажинталя».
– Но кто делал на них заказ, выяснить так и не удалось.
– А как усыпляли воспитанниц, выяснили?
– С помощью некоего химико-магического вещества, карпижа. Обычно карпиж применяется в ветеринарии для усыпления животных перед операцией или какими-то иными манипуляциями с ними. Бывает в газообразной и жидкой форме. Вреда от него никакого, а действует мгновенно. Усыпляет на пять-пятнадцать часов, в зависимости от дозы. Преступник мог его пускать в комнату через замочную скважину, например, а потом уже, когда воспитанница засыпала, заходил сам, воспользовавшись специальном респиратором. Скорее всего, так оно и происходило, ведь ни одна девушка не видела преступника.
– А вы опрашивали всех? Ведь Виолетта и Мари покинули пансион почти сразу как вы приехали.
– Естественно, я опросил всех, Флер. Как же иначе?
Флер! Не сухое «мисс Лирьен». Как непривычно… и как сладко!
Сладко?! Боже, да что со мной?! Я схожу с ума? Похоже… Иначе почему я начинаю таять словно кусок масла в горячей каше при звуках собственного имени, исходящего из уст мистера Шардена? Максимилиана. Максимилиан…
– Флер!
– Что? – я виновато взглянула на детектива, осознав, что полностью выпала из реальности.
– Вы меня совсем не слушаете?
– Не совсем, – виновато промямлила я. – Только в конце отвлеклась. Простите.
Глава 14
Удивительное случилось после ужина, когда уже совсем стемнело. Ко мне в комнату нагрянул Максимилиан. Нет, в самом этом событии как раз ничего удивительного не было – уже не раз и не два собирались мы у меня обсудить то или иное событие. Удивительной была причина, которая в этот раз привела его ко мне.
– Добрый вечер, Флер. Ничего, что так поздно?
– Все в порядке, проходите. Что-то случилось?
– Не знаю, подпадает ли это под определение «случилось», но внимания точно заслуживает в свете творящихся здесь событий, – хмуро бросил детектив. – Вот, смотрите, – с этими словами Максимилиан совершенно неожиданно выключил свет и взял меня за руку.
От этого прикосновения я вздрогнула всем телом – так остро ощущалось оно в темноте.
– Странно, ничего не вижу, – нервно хмыкнула я, не отнимая руки. – Может, все же стоит зажечь свет?
– Темнота нужна, чтобы не спугнуть того, кого я хотел вам показать. А чтобы увидеть его, нужно подойти к окну, – и Максимилиан увлек меня к окну, причем в темноте моей комнаты он ориентировался гораздо лучше меня самой.
Осторожно приоткрыв плотную штору, детектив притянул меня к себе и шепнул:
– Во-он в тех кустах. Он хорошо укрылся, но разглядеть можно, если знаешь, куда смотреть.
Сначала я ничего не увидела. Ну кусты и кусты. Свет фонарей почти не проникал в то место, где, по утверждению Максимилиана, кто-то прятался, и я тщетно напрягала зрение в попытке узреть незримое. Но вот в черноте куста шевельнулось еще что-то более темное и я разглядела-таки мужской силуэт, причем столь характерный, что я сразу же опознала его! Эти неопрятные, засаленные вихры, торчащие в разные стороны, очертания рабочего комбинезона, очень высокий и очень худой, это же был наш садовник!
– Садовник?! Что ему здесь надо?! Ночью…
– …под окнами воспитанниц, – подхватил Максимилиан и я снова непроизвольно вздрогнула – так близко от меня он находился, что его дыхание щекотало мне висок. – Кстати, поправьте меня, если я
