о том, как столь прекрасное существо может быть еще и столь же эрудированным. Впрочем, себя он относил к таким же выдающимся существам.
– Лина, вы умны и замечательно сложены. Когда-нибудь я сделаю вам предложение.
У Лины, чьи мысли последние часы занимали ступни мертвой девушки, неожиданно пробудилось любопытство:
– А почему не сейчас, Борис?
– Это очевидно. Сейчас вы мне откажете.
Губы Лины искривились в болезненной улыбке, и Харинов, если бы у него был хвост, наверняка завилял им от восторга.
– Островной гигантизм, да? Надеюсь, это также означает, что подозреваемые не держат хищников вроде собак. – Симо задумался. На такую удачу, как отсутствие сторожевых псов, рассчитывать не приходилось. Но ко всем неожиданностям не подготовиться. – Вам не кажется, что стало как-то жарче?
С этим никто не мог поспорить. Теперь все ощущали, что воздух на Сиренах Амая был гораздо теплее, чем на материке или в открытом море. Температура соответствовала где-то середине мая. И чем дальше продвигалась группа, тем теплее становилось. Казалось, под здешней землей обитало нечто зловещее, способное в одночасье растоптать любые законы природы.
– Странный остров, – наконец заключил Симо.
К его облегчению, размышлять над тем, куда идти дальше, не пришлось.
Пока остальные таращились на зайца-переростка, он осмотрелся, хоть и его, надо признать, впечатлила зверюга. Впереди, на расстоянии полутора километров или около того, виднелись крошечные скаты замаскированных крыш. Всего-то два или три домика. С воздуха сквозь хвою ничего не увидеть, но взгляд, брошенный с возвышенности, с легкостью замечал их.
Однако задать направление Симо не успел. Остров преподнес им очередной сюрприз, от которого все без исключения вздрогнули.
Где-то совсем рядом завыла сирена, зазвучавшая так, будто поблизости находилось предприятие, решившее таким образом оповестить работников об окончании смены. Правда, казалось, что сирена испорчена. Пульсирующие звуки то нарастали, то стихали, но так и не достигали привычной для сирены тональности. Да и сам звук как будто не имел силы, чтобы разноситься по окрестностям. Сирена словно умирала.
– Что это? – Глаза Харинова расширились от испуга.
Назар, быстрее остальных определивший направление звука, бросился в кусты слева, тоже хвойные. Он буквально вломился в заросли, закрыв голову локтями. Остальные устремились за ним, увертываясь от хлеставших по лицу веток. Они выскочили на скалистый пятачок, лишенный какой бы то ни было растительности. В центре пятачка располагалась жутковатого вида дыра, напоминавшая оплавленное сопло диаметром около двух метров. Из нее и вырывался звук, схожий с воем уставшей сирены. Стенки дыры покрывали острые пики, походившие на вскинутые крылья чернейших летучих мышей.
Ева ахнула:
– Я, кажется, поняла, почему остров так называется.
– Ага, осталось только выяснить, кто такой этот Амай, раз это – его сирены, – проворчал Назар, осторожно обходя дыру по кругу. Он пожалел, что не уделил чуть больше времени поиску информации об острове.
Звук, имитировавший сирену, словно испугавшись близости людей, начал стихать.
– Есть вопрос поинтереснее, – заметил Симо. – Почему об этом любопытном явлении нет никаких сведений?
– Потому что оно появилось недавно? – предположил Назар.
– Маловероятно, Назар. Иначе бы у острова не было столь говорящего названия.
Топтавшийся рядом Харинов покачал головой. Наконец он присел и, вытянув шею, осторожно заглянул внутрь. Назар ухватил его за воротник пальто, чтобы патологоанатом, чего доброго, не скатился в шахту, гремя костями и котелком.
– Спасибо, – поблагодарил Харинов оперуполномоченного. – Знаете, а ведь в нечто подобное была сброшена наша девочка.
Симо посмотрел на патологоанатома, потом перевел взгляд на дыру. Черных треугольных пик было чертовски много. И все они выглядели устрашающе.
– Почему ты так решил, Боря?
– Подобные образования, если я не ошибаюсь, называются «зубами акулы». Обычно это сталактиты из лавы, – с рассеянностью пробормотал Харинов. – Растут сверху вниз. По-другому, собственно, и быть не может. Но эти, посмотрите только, каким-то образом сумели вырасти вверх! Дикое местечко. – Заметив, что следователь все еще ожидает ответа, добавил: – Если раздобудем кусочек «зуба акулы», я по возвращении докажу, что его состав идентичен фрагментам, найденным в ранах трупа. Гарантия Харинова.
Симо почесал подбородок:
– Боря, хочешь сказать, где-то находится дыра побольше, куда, совершая ритуал, сбрасывают людей?
– Именно.
– И каким-то образом девушка через схожее отверстие попала в открытое море?
– Да.
– Какая здесь глубина, Боря, как думаешь? – спросил Назар.
– Элементарно, мой дорогой опер. Высота острова и есть глубина. И, думаю, звук, который мы приняли за вой сирены, порожден колебаниями моря. Хотя тут я бы поспорил сам с собой.
– Как холодные губы, что прильнули к трубе Гавриила, – неожиданно произнесла Лина.
Она стояла дальше всех от дыры, чуть опустив голову. Ее глаза были широко раскрыты. На всеобщие недоуменные взгляды она ответила тяжелым взглядом.
– Поэтично, – заметил Харинов, с интересом осмысливая слова Лины.
– Да. Наверное. А теперь давайте поспешим, – произнес Симо. – У меня от острова уже мурашки размером с того зайца.
И он первым двинулся в сторону примеченных крыш.
22. «Поющие пещеры мира»
Из статьи «Поющие пещеры мира» научно-популярного журнала «Столетняя роза», май, Илья Самохин, страница 9
«…Сирены Амая действительно уникальное место. Остров расположен к востоку от левого берега Онежской губы, на расстоянии в 14 км, и это вполне объясняет, почему его секреты долгое время оставались сокрыты от посторонних глаз.
Сами Сирены Амая, надо отметить, обладают рядом выдающихся качеств.
Благодаря дремлющим вулканическим процессам, сконцентрированным непосредственно под коренной породой, температура воздуха на острове выше материковой на 4–5 °C днем и 3–4 °C ночью. То же самое можно сказать и о температуре прибрежных вод острова: она выше на 6–7 °C. Коренная порода Сирен Амая преимущественно состоит из базальта, разбавленного застывшей пастой карбонатной лавы. Так называемую скальную чашу острова образовывает гранит. Высота над уровнем моря – 49,7 м. Площадь – 15 км².
Наибольший интерес для исследователя представляют „сирены“ острова, способные имитировать вой соответствующего акустического излучателя. „Сиренами“ называют 7 вертикальных шахт, расположенных по всей площади Сирен Амая. Самая крупная из них, прозванная Глоткой Амая, находится в юго-восточной части острова.
Эффект воя достигается за счет прохождения ветром отверстий, диаметром не превышающих 13 см, усеивающих нижние участки шахт. Внутрь ветер попадает через „дупла“, расположенные по периметру скальной чаши острова. Поскольку никакой природной заслонки, которая перекрывала бы поток воздуха и тем порождала звуковую пульсацию, нет, шахты было бы уместнее называть не „сиренами“, а „свистками“.
Однако же звук, порождаемый ими, схож с ревом промышленных сирен.
В этом плане Сирены Амая аналогичны острову Стаффа, одна из пещер которого также отличается акустическими аномалиями. Называется она пещерой Фингала, в честь легендарного кельтского героя. Выбор, где провести отпуск, как говорится, за читателем, но редакция „Столетней розы“ настоятельно рекомендует
