и я действительно заметил тусклый луч прожектора.
— Мы на месте, — произнесла Марина, явно обращаясь к экипажу подлодки. — Расстояние тридцать метров.
— Мы вас слышим, — раздался в ответ мужской голос. — Готовы принять на борт.
Мы поплыли на свет, и вскоре я различил очертания чёрной турбинной субмарины с большим фонарём кабины, через который виднелись два сидевших в креслах пилота. Они помахали нам руками, а Марина показала им «Ок» — совсем как недавно я ей.
Она подплыла к подлодке вплотную и взялась за поручень на верхней стороне корпуса рядом с люком. Оглянувшись, подождала меня. Я подгрёб к ней и схватился за металлическую трубу.
— Всё нормально? — спросила девушка. — Держишься?
— Да.
Марина протянула руку и нажала на какой-то клапан возле люка. Конструкция субмарины мне была незнакома — должно быть, это какая-то особая подлодка для спецопераций, которую не «светят». Крышка открылась, и Марина заплыла в люк, перевернувшись кверху ногами. Я последовал её примеру. Мы оказались в шлюзе, и Марина закрыла люк с видимым усилием.
— Мы внутри, — проговорила она.
— Понял, — донеслось в ответ.
Замки люка закрылись, и вода начала уходить. Пока её уровень снижался, я стоял, держась за стену. Мы с Мариной были словно в большом металлическом стакане. Как только воды стало по грудь, она стащила маску.
— Ну, что? — на её лице появилась мимолётная улыбка: не радость, а просто облегчение от того, что всё прошло более-менее благополучно.
«Для нас», — добавил я мысленно.
— Нормально, — ответил я, тоже сняв маску.
Меня слегка мутило.
— Покажи голову, — Марина повернула меня и осмотрела затылок. Слегка ощупала пальцами кожу, отчего в глазах у меня появились искры. — Ничего, жить будешь, — констатировала она.
— В отличие от других! — не выдержал я.
Марина поджала губы и отвернулась.
Когда остатки воды ушли, она опустилась на корточки перед дверью, нажала на клапан, и та открылась. Марина молча вылезла из шлюза, и я последовал её примеру.
Мы оказались в единственном помещении субмарины. Один из пилотов развернулся к нам вместе с креслом. Это был мужчина лет тридцати, белобрысый, коротко стриженый, с тонкими усиками. Он напоминал Зорро из старых фильмов, только блондинистого.
— Здорово! — проговорил он, приветственно взмахнув рукой. — Всё нормально?
— Не совсем, — сухо ответила Марина. — Наш пассажир долбанулся головой.
— Сильно? — участливо поинтересовался пилот, переведя взгляд на меня.
— Похоже, сотрясение, — ответил я. — Тошнит.
— Ложись, — пилот указал на железную койку возле стены. — И пристегнись, — сам он достал из шкафа чемоданчик первой помощи. — Меня, кстати, зовут Феликс.
— Денис, — подал голос второй пилот, не оборачиваясь.
— Амос, — ответил я, укладываясь на койку.
В субмарине было душновато и жарковато — мне стало хуже, появилось головокружение.
— Сейчас мы тебя подлатаем, — многообещающе произнёс Феликс, наполняя шприц из капсулы с зеленоватой жидкостью. — Помоги ему снять костюм, — добавил он, обращаясь к Марине.
Та начала стаскивать с меня водолазный комбинезон. Через пару минут я остался в одних трусах, и Феликс сделал мне укол. Я даже не почувствовал, как игла вошла в вену.
— Теперь отдохни. Скоро отключишься, а как проснёшься, полегчает, — пообещал пилот, убирая шприц в чемоданчик. — Мозги, конечно, не вправит, для этого нужно время, а тошнить перестанет. Ну, и прочие неприятные симптомы снимет.
— За нами хвост, — вдруг проговорил Денис.
— А? — удивлённо спросил Феликс. — В смысле?
— В прямом! Два объекта следуют за нами.
— Откуда они взялись? — резко проговорила Марина, подходя к приборной доске, где были видны показания радара.
— С неба!
— А если серьёзно?
— Я серьёзно, Марина, — Денис щёлкнул тумблерами, и на экране появился вид неба над океаном, правда, несколько искажённый — должно быть, из-за толщи воды. — Вот с одного из этих вертолётов, — он показал на два военных коптера, паривших над волнами, — их и сбросили. Похоже, нашего гостя вели тщательней, чем мы думали. Тебя не предупреждали?
— Нет! — раздражённо ответила Марина. — С чего бы им ставить меня в известность⁈ Я просто исполнитель!
— Вас ищут на поезде и вокруг места крушения, — Денис снова что-то переключил, и стало видно, как в воде шныряют водолазы. Они обследовали опускающиеся ко дну вагоны и территорию рядом с ними. — Но нас заметили и преследуют. Скорее всего, скоро потребуют, чтобы мы всплыли.
— Что за объекты идут за нами? — в разговор вмешался Феликс.
Он упаковал аптечку и занял своё место перед приборной доской.
— Неизвестно. Слишком далеко, а они вдобавок создают помехи для сканеров. Нужен визуальный контакт.
— Приближаться не будем! — усмехнулся Феликс.
— Оторваться сможем? — вмешалась Марина. — У нас встреча с «Тритоном» через пятнадцать минут.
— Не знаю. Смотря, что это за рыбки.
Я слышал их разговор, но чувствовал, как начинает действовать лекарство: слова превращались в какую-то кашу, я едва улавливал смысл и постепенно начинал погружаться в сон. В ушах звучало низкое гудение: кажется, я слышал звук лодочного мотора, или это была просто галлюцинация. Перед глазами потемнело, веки закрылись, и я вдруг понял, что нахожусь уже не на борту субмарины, а на каменном возвышении в центре бассейна, заполненного водой, в которой копошились какие-то твари. Вокруг были тёмные стены, испещрённые трубами и связками кабелей. В целом, антураж напоминал тоннель метро. Я встал в полный рост и прислушался: кажется, откуда-то доносилась музыка. Мелодия была мне знакома.
Из воды высунулось существо, смахивающее на лысую собаку с суставчатыми конечностями. Оно молча смотрело на меня белёсыми глазами, затем раздвинуло губы, демонстрируя гнилые жёлтые зубы. Его острые уши подрагивали, тонкие крысиные усы встопорщились, и в воду упала из пасти белая пена. Тварь положила на каменное возвышение, где я стоял, передние «лапы». Меня передёрнуло от отвращения, и я спихнул его ногой обратно в воду. Раздался резкий визг, и в бассейне поднялась суета. Уродливые существа копошились, карабкаются друг на друга, и волнами подкатывали к моему убежищу. Деваться мне было некуда. Оставалось лишь ждать, сам не знаю, чего. Наверное, того, что они в конце концов доберутся до меня и… я понятия не имел, что будет. Питаются ли они человечиной, или я — просто чужеродный предмет,
