что да.
– Хм, вот не ожидал! Ну, жду в гости, приходите, – улыбнулся он. – Пойду тогда?
– Да, придём. Спасибо за приглашение, – рассеяно проговорил Иван. Он снова погрузился в размышления над тем, что вчера видел его друг.
Через несколько минут он стучался в дверь к Столбову.
– Скажите, Илья Петрович, Вы никуда не собираетесь?
– Пока нет, а что за пожар?
– Мне кажется, что я знаю, кто скинул Оленину.
– Неужели? И кто же? – с неподдельным интересом спросил пристав.
– Пока не могу сказать, нужно кое-что проверить. Но на всякий случай будьте готовы через час, возможно, поедем произвести арест.
– Хорошо, я подожду.
Трегубов вернулся через два часа и с довольным выражением лица пригласил пристава пройтись до Верхне-Дворянской.
– Ты мне скажешь, наконец, в чём дело, или нет? – раздраженно спросил Илья Петрович.
– Извините, я просто продолжаю продумывать ситуацию. У меня нет всех доказательств, и многое будет зависеть от нашего поведения во время ареста.
– Главное, что есть подозреваемый. Он же есть?
– Есть.
– Тогда арестуем, а доказательства для суда пусть Истомин добывает.
– Я бы хотел довести дело до конца сам.
– Хорошо, дерзай, – пожал плечами пристав.
Дверь дома вдовы была открыта, только в этот раз грузчики что-то выносили. Полицейские посторонились, пропустив их на улицу, и вошли в дом. Иван громко постучал в открытую дверь. На стук обернулись две женщины, стоявшие в гостиной, покрытой дорогим ковром.
– Что Вы здесь делаете, господа? – удивилась Варвара Андреевна.
– Пришли произвести арест убийцы Вашей сестры, Анны Андреевны Олениной, – нарочито громко сказал Трегубов.
– Здесь, в этом доме? – поразилась женщина.
– Да, именно в этом доме. А Вы что делаете в этом доме алчных безбожников? Так же Вы говорили? – жестко спросил Иван.
– Я пришла обсудить детали завещания, – пробормотала испуганная внезапным появлением полиции Вера Сергеевна.
– Но Вы говорили про убийцу, – нахмурившись напомнила Варвара Андреевна. – Где же он?
– Она, вы хотели сказать, – поправил Трегубов прямо. – Она прямо здесь. Не правда ли, Ульяна? – Трегубов повернулся к горничной, застывшей в дверях гостиной с подносом, на котором стояли две чашки.
Девушка стояла бледная, как мел, и слушала диалог полицейских с новой хозяйкой дома. Когда Трегубов обернулся к ней, поднос медленно выпал из рук, и чашки с чаем, соскользнув с него, мягко упали на дорогой ковер. Все удивленно смотрели на горничную.
– Я не виновата, – воскликнула та, всплеснув руками. – Я защищалась! Это она на меня напала, приревновала! Увидела, как Павел вышел из моей комнаты утром, дождалась, что он уйдет, ворвалась и стала охаживать меня по лицу своим китайским веером. Я выскочила из комнаты, закрывая лицо руками. Тогда она догнала, схватила меня за волосы и потащила к лестнице, хотела спустить с неё вниз. Я вцепилась в заграждение, она навалилась мне на спину и стала отцеплять руки, я оттолкнула её спиной, и она перелетела через ограду и прямо головой вниз…
Когда вечером Трегубов сидел в кабинете пристава, тот сказал своему подопечному довольным тоном:
– Ну и театр ты устроил у Олениных, Ваня, ей Богу!
– У меня был расчёт на неожиданность, нужно же было помочь господину Истомину с признанием, – улыбнулся урядник.
– Молодец, даже я бы лучше не смог! Как ты понял, что это она?
– Я давно стал размышлять, что преступление не похоже на умышленное, скорее, похоже на преступление в момент ярости или спора. Конечно, мы изначально упустили из виду Ульяну, потому что сконцентрировались на именах в новом завещании, куда попал и Павел Миронов.
– Да уж, просто талант по женской части, этот Павлик, – заметил Столбов.
– Ульяна на допросе сказала, что Павел её любит, а с хозяйкой ему приходилось иметь отношения, чтобы она его не оставила без работы, – сказал Иван. – И она терпела ради него.
– Ох, эти женщины! Продолжай.
– Когда Вы намедни сказали найти Павла, я его случайно встретил на улице с женщиной и попросил Колю Канарейкина проследить за ними.
– Наш агент нам продолжает помогать, – улыбнулся Столбов.
– Когда Николай сказал, что женщина вошла в дом Олениных, я, честно говоря, сначала подумал, что это Варвара Андреевна. Потом подумал: а почему Павел не вошел? Почему они поцеловались на прощание в сторонке? Тогда-то я и вспомнил, что кроме Олениной в доме была ещё одна женщина. А когда вспомнил её, то на ум пришла внешность Ульяны: темные волосы и светлые глаза. Стало понятно, почему подслеповатый Филипп, слуга из соседнего дома, вполне мог их спутать, – у них и фигуры схожи.
– Это она написала письмо, чтобы сбить нас, чтобы мы думали, что Оленина была ещё жива вечером? – спросил пристав.
– Да. Ульяна была уже у сестры в то время, но, как выяснилось, выходила прогуляться. За это время можно дойти до Верхне-Дворянской и вернуться. Хорошо, что она не знала, что время смерти может установить врач. Но мы то каковы! Горничная почти провела нас! Спасибо Филимонову. Так вот, как только я понял, что это может быть Ульяна, я вспомнил, что перепроверил всех, после того как поступил отчет аптекаря, кроме неё. Я не поленился и сходил к её сестре. Выяснилось, что Ульяна появилась у них только в районе обеда, а вечером выходила прогуляться. Всё встало на свои места, как и мотив. Признаться, я подумал тогда, что они умышленно убили хозяйку с Павлом, чтобы получить две тысячи рублей.
– А сейчас как думаешь?
– Думаю, было, как она нам рассказала.
– Почему?
– В её рассказ очень хорошо укладываются характеры Анны Андреевны и Павла.
– Молодец, Трегубов! Отличная работа! Не перестаешь меня радовать. Хоть и привязался я к тебе, советую тебе подумать кое о чём, – пристав серьёзно посмотрел на Трегубова.
– О чём же?
– Нечего тебе здесь прозябать и заниматься вот этим всем. У тебя упорство, светлый ум и гимназия. Если у тебя останутся деньги от продажи имения, езжай в Москву, поступай в университет и учись на судебного следователя или адвоката. Я даже не говорю сейчас про жалование. Ты сможешь настоящими интересными делами заниматься. Не губи свой талант здесь. Ну, что здесь? Станешь приставом лет через десять и так и будешь то утопленников доставать, то трактирные ссоры расследовать. Зачем? Конечно, нужно три года отслужить, но это можно обойти. Попрошу Тришатного, он тебе рекомендацию напишет. После того, как мы нашли винтовки, он нам благоволит, – улыбнулся Столбов. – И сестре твоей в Москве будет лучше.
– Я подумаю, Илья Петрович. Спасибо Вам за совет. Правда, я не хотел бы в ближайшее время из Тулы уезжать.
– Ах, эта любовь…
– А Вы откуда знаете? – вспыхнул Иван.
– Да
