Зато я вспомнила, как совсем недавно повар из замка отца учил меня готовить тирамису. Закончили мы на рассвете, и Зехир не был так взволнован, как сегодня.
— Я верно понимаю, что вы останетесь? — обратился он к Макэйо, — я мог бы предложить вам организовать комнату в часовне. Это недалеко, сразу за рвом.
Я прыснула со смеху. Вампир в часовне!
— Шико! — я не могла продолжить, из-за истерики, что накрыла меня, — нет ли места более подходящего для нашего гостя?
— Подойдет, — улыбнулся Мак, уперев руки в бока, и сам еле удерживаясь от моего заразительного хохота.
— Что ж! Раз так, пришлю тебе молитвослов! Быстрее уснешь! — я похлопала его по твердому плечу, продолжая смеяться.
— О, прости! Значит, вампир будет молиться до утра! Шико, строители не успели демонтировать алтарь?
Не дожидаясь окончания моей истерики, Мак помахал мне на прощанье и вышел в главные ворота, сопровождаемый Шико.
Я же, вытирая теперь слезы веселья, вспомнила, что как раз за дверью главного выхода его ждет Зехир, и сердце встрепенулось.
Я не видела Зехира с того самого дня, когда впервые ступила на эту землю. Зато много раз слышала рассказы о нем из уст Шико, предназначенные для того, чтобы я побольше узнала о его достоинствах, ведь он оказался еще одним из возможных мужей для меня.
Тут же я очутилась под сводом арки, в которой находились парадные ворота, и прислонилась ухом к дверной щели.
Несколько твердых шагов и Мак остановился.
— Я рад твоему трезвомыслию, Макэйо, — грозно и надменно прорычал Зехир, на что ответа не последовало.
Я облегченно выдохнула, радуясь тому, что стычки не состоялось. Но плохая девочка, внезапно возникшая внутри меня, тихонько ликовала.
Глава 24
От ощущения на себе чужого взгляда свело лопатки. За то время, что я жила в своем замке, могла бы уже привыкнуть, но так и не смогла. Каждый вечер словно впервые, я чувствовала, как по коже, вслед за махровой тканью, впитывающей капельки воды после душа, тянется вожделеющий взгляд. Ласкающий, теплый, иногда дерзкий. Поначалу я оглядывалась, всматривалась в узкое окно, расположенное в ванной комнате, пыталась поймать реального или астрального преследователя, но так и не обнаружив нарушителя своего покоя, вторгшегося в мои границы, прекратила тратить силы. Я просто приняла это как данность, глубоко в душе надеясь на то, что это мания преследования, и на самом деле никого здесь нет.
Отбросив полотенце, я облачилась в любимый халат, который Шико называл одеянием привидения. Он был длиною в пол, из белоснежного шелка, расклешенный к низу. Когда я быстро спускалась по лестнице, полы его красиво летели вслед за мной, вынуждая бежать без остановки, чтобы насладиться этой невероятной красотой.
На носочках я быстро пересекла спальню и остановилась у окна, улыбаясь тому, как нежная ткань опускаясь, касается кожи.
Распахнув деревянные ставни с облупившейся от времени краской, я оперлась о подоконник, слегка покрывшийся пылью за день, и вдохнула вечерний теплый воздух. Он немного пах водорослями, что затянули ров с водой, но было в этом что-то успокаивающее, родное. Ночной мир оживал под протяжное «ква-а-а» лягушек, поселившихся неподалеку. Желтая луна была почти полной и медленно поднималась над небольшим городком, огни которого мерцали вдалеке.
Все это стало таким привычным, потому что вот так, сидя у окна, проходил каждый мой вечер на протяжении нескольких месяцев подряд. Менялись лишь сезоны, фазы луны и погода.
Рука автоматически потянулась к шкатулке, украшенной рубином. Тем самым, что стал символом моего одиночества, когда я преподнесла камень Рику в день свадьбы с Элен. Но подарок вернулся ко мне.
Я сразу узнала свой камень. Очертания, цвет делали его не похожим на другие. Но было кое-что еще, что говорило о том, что это действительно тот самый камень: письмо Рика, оставленное им в этой шкатулке.
Письмо, что давало мне надежду на встречу, и одновременно рушило мечты о возможной любви. Слова, что делали меня счастливой и тут же убивали. Послание, которое я перечитывала каждую ночь, перед тем как закрыть глаза, и которое порывалась сжечь так же часто.
Виктория!
Моя Виктория!
Моя единственная, моя любимая Виктория…
Безжалостный мир, в котором нам не посчастливилось встретиться, сделал все, чтобы забрать у нас возможность быть вместе. Но преграды ничтожны, если против них стоит вечность, помноженная на любовь.
В моей можешь не сомневаться. Ты почувствуешь ее в каждом дуновении ветра, что играет с твоими волосами. В каждой капле воды, что окутывает твою кожу. В каждом луче рассветного солнца, что ласково касается твоего лица, пока ты видишь сны. Каждый миг я буду рядом, и теперь в целой вселенной не существует такой силы, чтобы смогла запретить мне это.
А вот на счет своей тебе стоит хорошо подумать. Я исчезаю только лишь для того, чтобы ты не шла на поводу у эмоций, которые могли бы сбить тебя с толку. Ты должна принять твердое решение на счет того, с кем захочешь связать свою жизнь, и искренне порадуюсь за тебя, если твоим избранником стану не я.
У тебя есть время понять, что любовь склонна приукрашать, наделять человека несуществующими качествами. Возможно, ты меня придумала и на деле я окажусь вовсе не таким, каким ты мечтала меня видеть, но обратной дороги уже не будет.
Если откажешься от своей любви ко мне, я отпущу. Если выберешь меня, я перекрою все выходы, ты будешь вынуждена остаться со мной навечно, даже если разлюбишь.
С любовью, навеки твой, Рик.
P.S. Не ищи со мной встречи, ибо я ни за что не разомкну своих рук, что однажды обнимут тебя.
Это письмо я обнаружила, впервые войдя в свою спальню. Еще не отойдя от шока после встречи с Зехиром, который оказался третьим мужчиной, не восприимчивым к моему магическому дару, я получила новую порцию впечатлений, найдя на постели эту самую шкатулку, внутри которой находилось послание от Рика.
С тех пор каждый вечер я искала в нем подтверждения своих надежд, что однажды мы все же будем вместе, но только сейчас пришло понимание того, что Рик был прав. Я должна попробовать жить без него.
Бросив последний взгляд на лист пожелтевшей бумаги, исписанной пером, я отправила его в камин.
Огонь в миг охватил свернутое трубочкой письмо, не отреагировав на него ни всполохом, ни треском.
Один…два…три…Как же мало времени потребовалось пламени, чтобы уничтожить то, что отделяло меня от новой жизни. И я, наконец, вдохнула свободно.
Глава 25
Я чихнула, параллельно возмущаясь, что просыпаюсь на самом интересном месте. В носу жутко свербило, вызывая желание оторвать его.
