мне направление к туалетам. Оказавшись одна в кабинке, взглянула на время на своем телефоне. Еще полчаса до начала игры.
— Здоровый поток — это по крайней мере десять непрерывных секунд.
Я огляделась. Эта женщина разговаривала со мной?
— Если вы не мочитесь в течение десяти секунд без перерыва, то вам следует рассмотреть возможность терапии тазового дна.
Я снова огляделась, как будто могла найти какое-то объяснение женщине, которая, казалось, разговаривала со мной.
— Хорошо, — сказала я неуверенно. — Спасибо?
— У вас часто случаются перерывы в вашем потоке?
— Я… — Я на секунду зажмурила глаза. У меня было много странных разговоров в общественных туалетах. Очень много. Но этот был самым странным из всех, включая тот момент, когда одна женщина спросила меня не встречусь ли я с ее подругой, потому что она считала меня ее давно потерянным близнецом, которого разлучили с ней при рождении. Предупреждение о спойлере: я не была ее близнецом. — Я в порядке. Не беспокойтесь.
— По моему профессиональному мнению, не похоже, что у вас все хорошо, — прощебетала она.
— Вы…слушаете, как я писаю?
Она рассмеялась.
— Издержки профессии.
— Или вторжение в частную жизнь, — пробормотала я. Я закончила, благодарная шуму смыва, который заглушил любые дополнительные комментарии.
Пока не вышла из кабинки.
По другую сторону двери стояла высокая, стройная женщина. Она одарила меня широкой улыбкой.
— Привет. Я Кристиана.
Мне пришлось обойти ее, чтобы добраться до раковины.
— Привет, — сказала я через шум воды.
— Я физиотерапевт. Одна из моих специализаций — дисфункция тазового дна. Вот моя визитка.
Я подняла свои мокрые руки с многозначительным взглядом. Затем двинулась к бумажным полотенцам, повернувшись боком, чтобы проскользнуть вдоль дверей кабинки, потому что эта женщина была настроена стоять в самом неудобном месте из возможных.
— Никогда не бывает слишком рано провести терапию тазового дна, — сказала она.
Я выдавила улыбку, вытирая руки.
— Да. Хорошо. Спасибо за беседу.
Я схватила визитку и, черт возьми, чуть не выбежала оттуда. Джейми никогда не поверила бы в эту историю. Она бы усомнилась в моем здравомыслии. И в трезвости тоже.
К тому времени, как выбралась на улицу, марширующий оркестр играл старую мелодию Майли Сайрус, и площадь быстро заполнялась людьми. Я побрела обратно к фургонам с едой, решив сделать выбор до того, как они все распродадут.
Я почти пробралась сквозь самую плотную часть толпы, когда услышала: «Шей!» и маленькое тело врезалось в меня сбоку.
Посмотрев вниз, я увидела Дженни, волосы которой были заплетены в кособокие косички.
— Откуда ты взялась, дружок?
Она еще на мгновение сжала мою талию. Затем:
— Пошли. Ной там. Он сказал, что я могу осмотреться, но должна была постоянно видеть его, но потом я увидела тебя, но не думаю, что он рассердится, что я ушла далеко.
О, боже. Мужчина будет переворачивать грузовики с едой, если не сможет ее найти.
— Давай вернем тебя туда, где тебе самое место. — Я взяла ее за руку, позволяя идти впереди.
Мы застали Ноя увлеченным беседой с женщиной за столиком бустеров, хотя не было похоже, что ему это нравилось. Он скрестил руки на груди и сжал челюсти достаточно крепко, чтобы я заметила это с расстояния в несколько ярдов. Он ответил решительными кивками, хотя глубокие складки вокруг его рта свидетельствовали о том, что ему наплевать на происходящую дискуссию.
В ту минуту, когда заметил меня и Дженни, переходящих дорожку, он поднял руку, сказав: «Извините меня», и направился к нам.
— Я нашла Шей, — сказала Дженни.
В то же время Ной спросил:
— Что я говорил тебе о том, чтобы оставаться там, где я мог тебя видеть?
— Но Шей чуть не разминулась с нами, — сказала она. — И ты сказал мне искать ее обоими глазами.
Если я не ошибаюсь, его уши приобрели завораживающий оттенок красного. Очаровательно.
Он взглянул на меня, быстрым взглядом вверх и вниз, который поглотил мои джинсы и симпатичный топ, прежде чем остановить свой взгляд на Дженни.
— Здесь много людей. Я не хочу, чтобы ты куда-то уходила. Хорошо?
Она испустила громкий вздох, сказав: — Наверное, да. — Затем схватила меня за руку и начала кружиться. — Шей, смотри как я танцую!
— Танцуй, девочка. Я смотрю. — Я указала на спортивный комплекс, сказав Ною: — Когда все это построили?
Он пробежал взглядом по сидячим местам на стадионе.
— Шесть или семь лет назад.
— Большое улучшение.
Он кивнул.
— Да. Они построили новую среднюю школу на старых полях, и как только она была готова, переселили туда детей и снесли старое здание. Потом сделали все это.
Я промычала в знак согласия.
— Не странно ли вернуться сюда? Или ты уже привык к этому?
— Странно только, когда люди намеренно напоминают мне о старшей школе.
— Как я прямо сейчас? — спросила я, смеясь.
— Нет. — Он улыбнулся и переместил свой вес так, что его плечо коснулось моего. — Когда они говорят, что помнят, что я был казначеем студенческого совета, и, должно быть, именно поэтому смог уберечь фруктовый сад и молочную фабрику от разорения. Да, бюджет в пять тысяч при тщательном надзоре преподавателей, безусловно, соизмерим. Или спрашивают, помню ли я, когда будучи менеджером баскетбольной команды, я оставил сумку со всеми их футболками в раздевалке на матче чемпионата в Вунсокете. Потому что все любят эту историю.
— Как тебе удалось уберечь фруктовый сад и молочную ферму от разорения?
— То, что ты спрашиваешь об этом, является признаком того, что тебя похитили и ты нуждаешься в спасении, — ответил он.
Я ткнула его локтем в предплечье. Это больше походило на кирпичную стену, чем на человеческую плоть.
— Мне действительно интересно.
Казалось, он был готов подразнить меня еще немного, но затем его глаза расширились, и выражение полного ужаса появилось на его лице. Я оглянулась через плечо, чтобы проследить за его взглядом. Когда повернулась, Ной обвил рукой мою талию и наклонился достаточно близко, чтобы его борода оцарапала мою щеку.
Какого черта?
— Я знаю, что просить об этом безумие, но если подыграешь мне в следующие пять минут, я лично вспашу и засею твои поля, когда ты этого захочешь. Хорошо?
Я не ответила. Не могла. Не тогда, когда эти слова влетели в одно ухо и приземлились прямо у меня между ног.
— Просто подыграй мне, — прошептал он. — Пожалуйста.
Я понятия не имела, что происходит, но Ной был так близко и держал меня так крепко, что это не имело значения. И это «пожалуйста» сорвалось с его губ самым лучшим образом, как извинение, вымоленное за мгновение до грехопадения.
Тем не
