последней двери, в которую упирался коридор, и в нетерпении принялся переминаться с ноги на ноги, ожидая меня.
Когда я подошел поближе, то увидел надпись на двери: «Артефакторий».
— Ты что-то сделал со «Сферой истины»⁈ — воскликнул я, отчего Сухарь весь побелел.
Глава 9
Российская империя. Уральская Магическая Академия.
Когда я упрашивал ректора дать еще один шанс Белкиной дотронуться до шара, он сказал, что, возможно, его уже перенесли в Артефакторий. А теперь Сухарь стоит возле двери Артефактория и бледнеет.
— Ты разбил «Сферу истины»? — забеспокоился я.
— Нет-нет, — испуганно пролепетал он. — До этого не дошло. Всего лишь замок на двери.
Я подошел поближе и увидел, что это был не совсем замок, а тонкая леска, которая тянулась от двери и прикреплялась к стене с помощью сургуча с печатью герба академии. То есть он не нес функции замка, а всего лишь оповещал о том, что кто-то заглянул в Артефакторий.
— Что мне теперь за это будет? — Сухарь с детской наивностью и огромной надеждой заглянул мне в глаза.
— Не знаю, — пожал я плечами. — Но раз уж ты сорвал печать, то будет незазорно посмотреть, что внутри.
Я подошел к двери и схватился за ручку, но Сухарь жалобно попросил.
— Давай просто уйдем отсюда. Никто же не узнает, что это сделал я. Ты же никому не скажешь?
— Не скажу, — пообещал я, приоткрыл дверь и заглянул внутрь.
Сухарь заскулил и попятился, а я пытался рассмотреть, что же там внутри. Сначала увидел постамент с шаром, накрытый тканью, затем еще какие-то неясные очертания предметов.
— Ничего не видно, — прошептал я, открыл дверь пошире и сделал пару шагов в помещение.
Вдруг загорелись фонари и осветили вытянутый зал. Я сначала подумал, что это музей, но, сделав еще пару шагов понял, что очутился на складе магических предметов. Или, как их по-другому называют, артефактов. Они лежали на таких же постаментах, как и шар, но сверху были накрыты прозрачными кубами. Я сомневался, что кубы сделаны из стекла, скорее всего, что-то охранное, ведь на двери не было даже обычного амбарного замка.
— Ого! — послышался сзади голос Сухаря. — Это же катана. Неужели та самая?
Я проследил за его пальцем и увидел меч, парящий в воздухе, но тоже внутри прозрачного куба.
— Что значит «та самая»? — поинтересовался я.
— Ну как же? Ты разве не слышал, про легендарную Огненную Лисицу, которая и основала академию? Говорят, где-то на территории академии есть даже ее статуя. А с помощью этой катаны она разрубала камни, чтобы очистить территорию.
Я тут же вспомнил статую женщины с лицом лисицы у общежития Евы.
— Она что, реально была лисицей?
— Нет, конечно, — усмехнулся Сухарь и побрел вдоль кубов, с восхищением рассматривая артефакты.
Я решил, что с его-то везением лучше подальше держаться от таких ценных вещей, поэтому схватил за шкирку и вытащил в коридор.
— Э-э-э, — хотел возмутиться он, но я сурово сдвинул брови и спокойно сказал.
— Лучше убраться отсюда, пока нас не отчислили.
Он не стал спорить и первый ринулся в актовый зал. Я тоже не стал задерживаться и вскоре догнал его.
— Откуда ты знаешь про Огненную Лисицу? — спросил я.
— Отсюда, — он достал из кармана смятую брошюрку под названием «История УМА. Краткое содержание. Основные факты».
Я видел такую, когда просматривал информационную стойку.
— А что ты делал возле Артефактория? — мы уже вышли из актового зала и шагали рядом со спортзалами.
— Проштрафился, — выдохнул он. — Наказали мытьем полов в зале. Мне просто было интересно, что там за дверь такая. Ну и вот, — он пожал плечами.
— За что штраф получил? — я почему-то совсем не был удивлен.
Такие люди, как Сухарь, вечно влипают в истории.
— Да, так, — отмахнулся он. — Была у меня с собой бутылочка полусухого. Вот я и предложил ребятам ее после учебы оприходовать, а в это время сзади ректор подошел. Ну и вот.
— Понятно, — кивнул я. — В следующий раз будь аккуратнее и не лезь, куда не просят.
— Ладно, — кивнул он и побрел в сторону аудиторий, а я оделся в гардеробной и вышел на улицу.
Снег уже прошел, но дороги до сих пор не были почищены, поэтому в разные стороны разбегались «собачьи тропки», сделанные многочисленными студентами. Я хотел пойти домой, ведь в животе уже давно урчало, но тут мой взгляд остановился на спортивной площадке. Я замер в нерешительности, а затем оглянулся, чтобы убедиться, что никто не видит, и быстрым шагом направился к ней. Правда, тропку туда никто не протоптал, поэтому пришлось самому. Я порадовался, что купил унты, ведь в ботинки сразу бы набрал снега.
«Днем даже лучше. Никто не увидит вспышки», — подумал я и ускорился.
Через несколько минут дошел до площадки и, еще раз оглянувшись, быстро направился к дальнему углу, который не просматривался со стороны академии.
Сразу за оградой начинались скалы, которые тоже могли осыпаться, поэтому я решил, что буду пускать молнии прямо в снег на площадку.
— Ну что ж, приступим, — тихо сказал я и снял перчатку.
Тепло и покалывание возникли почти сразу. Видимо, это как с велосипедом: один раз научился и на всю жизнь приобрел навык. Первая молния не вылетела из руки, а показала белый нос и снова пропала в ладони. Вторая уже получилась и с тихим треском утонула в снегу. Третья вспыхнула так ярко, что я ослеп на мгновение, и с оглушительным треском ударилась о площадку.
Меня снова бросило в жар, и от восторга сильнее забилось сердце, но я решил остановиться. Расстегнув шубу, быстро зашагал к академии, надеясь, что никто ничего не видел и не слышал. Мне навстречу попался маг со студентом.
— Мы только пересечем портал и сразу же обратно. Понял? — говорил маг. — Ты должен научиться спокойно переносить перепады уровней, чтобы не падать каждый раз в обморок.
Студент был весь красный и шел, понурив голову. Я вспомнил, что Егор обещал показать мне первый уровень и пожалел, что не знаю ни где он живет, ни номер его мобилета. Едва я вспомнил про мобилет, как он тут же завибрировал. На экране появилась надпись: «Доктор Ефремов». От тревожного предчувствия защемило в груди, и я остановился.
— Алло, Казимир Милошевич. Что-то случилось?
— Здравствуйте, Роман, не волнуйтесь, ничего не случилось! Просто мне матушка ваша, Раиса Петровна, сказала, что вы уехали учиться в УМА. Это правда? — послышался старческий голос, знакомый мне с самого детства.
— Да, я здесь, — я успокоился и продолжил неспешно идти домой. — А что такое?
— Просто туда же поступил мой племянник Сухарев Антон. Я
