прямо перед ней.
Отпускаю девушку, отхожу в сторону.
Марк прав, не нужно мне участвовать в их разборках. Чужая душа — потемки.
— С чего ты взяла, что у меня с ней могло что-то быть? — Герман повышает голос, намеренно давя на свою жену. — Опять себе что-то придумала?
Впиваюсь ногтями в ладони, но заставляю себя стоять на месте. Какой же он все-таки
Алена сначала белеет, потом краснеет, косится на меня, явно, думает сказать что-то или лучше промолчать. Но, видимо, склоняется к последнему.
— Я не знаю, — бурчит себе под нос, а я едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.
В глазах Германа вспыхивает превосходство, но он быстро все скрывает за маской безмятежности.
— Поехали домой, — протягивает руку жене.
Алена какое-то время смотрит на открытую ладонь, после чего тяжело вздыхает.
— Я заберу Алесю. Но сегодня нам нужно серьезно поговорить, — вздергивает подбородок. Пару секунд смотрит на мужа, прежде чем повернуть голову ко мне. Ее взгляд тут же смягчается. — Спасибо тебе, — выдавливает из себя улыбку.
В ее глазах мелькает вина.
— Ты можешь остаться, — предлагаю, на всякий случай. Тем более, вряд ли Марк выгоняет женщину с ребенком.
Каким бы гадом он ни был, до такой подлости не опустится.
— Все хорошо, — уголки не губ дрожат в попытке улыбнуться, но ничего выдавить из себя не получается. — Я разберусь, — на ее глаза наворачиваются слезы.
Не понимаю, откуда такая реакция. Неужели она не поверила мужу?
У меня внутри все застывает.
— Ты же знаешь, что всегда можешь прийти ко мне, — беру девушку за руку. Что-то, явно, не так, я нутром чую.
Алена коротко кивает, пожимает мои пальцы, после чего набирает в грудь побольше воздуха и поворачивается к мужу. Но не подходит к нему, а огибает.
— Я возьму Алесю, — бросает через плечо и выходит из кухни.
Черты лица Германа заостряются, он едва не пыхтит от злости, продвигая меня ненавистным взглядом.
Мурашки страха пробегают по позвоночнику, но я смотрю прямо в глаза мужчине, стараясь передать, что прогнуть меня у него не получится.
Герман так сильно стискивает челюсти, что, кажется, я слышу скрип зубов, послу чего хмыкает и отворачивается.
— Держи свою жену в узде, — рычит, когда отвлечься с Марком, после чего тоже покидает кухню.
Спустя пару минут доносится тихое «досвидания» от Алены и громкий хлопок дверью, причиной которого стал явно Герман.
Силы вмиг покидают меня. Я в пару шагов преодолеваю расстояние до стола, опускаюсь на стул, откидываюсь на спинку и прикрываю глаза.
Прислушиваюсь, вроде Маришку не разбудили.
Тяжело вздыхаю. Голова начинает раскалываться, тело все еще ноет. Пока я была напряжена, не ощущала боль, но сейчас она возвращается с новой силой.
Мне приходится заставить себя расслабиться, при этом сцепить зубы, чтобы не застонать вслух.
Но даже через боль я ощущаю присутствие мужа. Чувствую, как он приближается, слышу тяжелые шаги, скрип отодвигаемого стула, шелест одежды, тяжелый вздох.
По коже словно электрические разряды пробегают, когда я чувствую передаваемое мне тепло мужа. Приходится прикусить губу и с минуту размеренно дышать, что не позволить круговороту эмоций захлестнуть меня.
Только когда чувствую, что смогу нормально говорить, спрашиваю:
— Тоже скажешь, что ту блондинку я себе придумала?
Глава 31
Марк тяжело вздыхает.
— Нет, не придумала, — отвечает спокойно, я бы даже сказала — равнодушно.
Разрывающая изнутри боль, которая притупилась во время моего разговора с Аленой, вспыхивает с новой силой. Хорошо, что мои глаза закрыты, иначе не удалось бы сдержать слез.
Не хочу больше ни о чем слышать ни о нем, ни о его изменах, ни о его бабах. Мне становится настолько тошно, настолько противно, что я даже толком вздохнуть не могу. Кажется, каждое нервное окончание оголяется. Стоит только дотронуться до меня, я взорвусь.
Моя жизнь размеренная, устойчивая, в которой, конечно же, были некоторые проблемы, превращается в пепел. Я устала. Жутко устала. Все, чего мне сейчас хочется — лечь в кровать, подтянуть к себе колени и позволить, наконец, эмоциям вырваться наружу. Я устала быть сильной, устала все тянуть на себе. Хочется просто “включить девочку” и позволить кому-нибудь решить мои проблемы. Но мне больше не на кого положиться. Теперь есть только я и Маришка. А Марк… Марк меня предал, хотя я до сих пор не понимаю почему.
— Что случилось с нашей семьей? — голос больше напоминает скрежет из-за сдерживаемых слез. — Почему все полетело к чертям собачьим?
Мне требуются все мои силы, чтобы заставить себя распахнуть веки. Крыши домов виднеются в окне передо мной. Они разных форм, размеров, цветов. Я могу лишь только представить, сколько людей живут недалеко от нас. Сколько там семей, уверена, что многие из них счастливы, но мы-то попали в другую категорию.
— Я не знаю, — тихо произносит Марк.
Чувствую на себе его пронзительный взгляд, но не поворачиваюсь. Мне достаточно того, что кожу и без того стягивает так, словно на нее клея налили. А дыхание спирает.
От меня требуется немало усилий, чтобы сохранить бесстрастное выражение лица, но пальцы все равно подрагивание, поэтому их приходится сжать в кулаки.
— Поговорим? — вопрос Марка застает меня врасплох, сердце пропускает удар.
Нехотя перевожу взгляд на мужа. Сталкиваюсь с его серьезными глазами, и мне сразу же становится не по себе.
— О чем? — чуть склоняю голову на бок, зажимаю руки между ног.
Откуда-то появляется ощущение, что я ничего хорошего не услышу.
— Что было на том видео, о котором ты говорила? — Марк тоже откидывается на спинку стула, складывает руки на груди.
Мне же становится жутко холодно. Такое чувство, что все тепло вытянули из комнаты. Веду плечами, чтобы остановить дрожь.
— Как будто ты не знаешь, — огрызаюсь, вспоминая злосчастное видео.
Я словно наяву вижу кабинет мужу, его самого, сидящего на диване, и двух девушек, удовлетворяющих Марка.
— Нет, не знаю, — муж наклоняется вперед, ставит локти на стол, переплетает пальцы. — Я же его не видел, — смотрит на меня.
Поднимаю губу, сужаю глаза.
Марк же несерьезно?
Но глядя на него сейчас, понимаю, он ждёт ответ. Хмыкаю. Ну раз он хочет, чтобы я произнесла это вслух, хорошо.
— Ты, Валя и Галя, на диване твоего кабинета.
Про мужа взлетают.
— Ты уверена, что на видео был именно мой кабинет? — в голосе мужа звучит настороженность.
— А чей еще? — фыркаю. — Я же вместе с тобой занималась созданием интерьера.
Помню, словно это было вчера, как мы облазили с мужем все сайты, подбирая идеальную мебель для его кабинета. Мы даже критерии составили: темные
