грудь и прикрыла глаза. Он замер, я расцепила руки, смогла поводить ладонями по спине и заулыбалась: – гораздо приятнее, чем кит.
– Чего? – не понял он.
– Мысли вслух, – пробормотала, поцеловала куда-то в грудь, быстро поднялась и прошмыгнула в ванну, закрыв дверь на замок.
Когда вышла, он все еще лежал в кровати, разглядывая моего кита.
– По-твоему, он похож на меня? – я не ответила и торопливо начала одеваться, борясь с желанием залезть к нему под одеяло. – Мне правда интересно.
– Это не важно.
– Для меня важно.
– Не важно, похож или нет, – мягко улыбнулась, садясь на кровать.
– Тогда в чем прикол?
– В ассоциативном ряде, – пожала я плечами.
– Поясни.
– Какой ты въедливый, – проворчала, отбирая у него кита.
– Сюрприз номер два, – ухмыльнулся он, – я жду ответ.
– Он такого же цвета, как твои глаза. Сколько там еще сюрпризов? – уточнила недовольно.
– Так я тебе и сказал, – нахально подмигнул и пошел в мою ванну абсолютно голый, а я открыла рот от такой наглости, не в силах отвести взгляд и медленно начала заливаться краской. Как только дверь закрылась, подорвалась и кубарем спустилась вниз, что, как выяснилось, сделала зря: на кухне уже сидел Степа. Посмотрел на меня с недоумением, а потом усмехнулся.
– Как долго ты намерена это продолжать?
– Что именно? – подняла я бровь, мгновенно придя в себя.
– Свою игру.
– Я не играю.
– Я тебе не верю. Не на счет дела, ты умная и быстро соображаешь. Но на счет эмоций – увольте. Не может баба, которая носит пистолет между ног без дискомфорта, и без лишних мыслей пускает его в дело, быть таким нежным цветочком, краснеющим от пошлостей и обожающим всякие милые безделушки.
– Ты ни черта обо мне не знаешь, – ответила спокойно, – не вмешивайся в мою личную жизнь.
– Это угроза? – хмыкнул он, а я посмотрела удивленно и задумалась, глядя в пол. В самом деле угроза?
– Нет, – ответила решительно после паузы и подняла на него взгляд, – это просьба, – он растерялся на мгновенье, но тут же вернул себе прежнее суровое выражение. – Ты завтракал?
– Еще нет.
Я кивнула и начала готовить кофе. Через пару минут сзади неслышно подошел Сеня, я лишь почувствовала его присутствие и улыбнулась, протянув руки назад, как пингвин. Он тихо хохотнул, взялся за них, а я притянула его поближе и положила его руки себе на живот, продолжая готовить.
– Прямо-таки семейная идиллия, – не удержался от ехидства Степан, а Сеня тяжело вздохнул.
– Стеша ревнует, – засмеялась, оглядываясь через плечо, посмотреть, как его перекосило и осталась довольна: сильно.
– А твой муж сюда не заявится проверить как тут его дорогая с тещей поживают? – я не выдержала и треснула сковородкой по плите. Яичница подпрыгнула, Арсений отступил на шаг назад, а я медленно развернулась к Степану. Увидела его горящий взгляд и мгновенно успокоилась. Потерла лицо руками и сказала устало:
– Пожалуйста, перестань.
Достала посуду и накрыла на стол. Мы поели в молчании, глядя в тарелки, я убралась и села обратно, сложив пальцы замком.
– Пойду звонить, – сказал Степа вполне доброжелательно, я кивнула.
– Я наберу Соврасова из сборки, он с месяц как на пенсии. Прокатимся в область.
– Про мужа, кстати, не такой уж глупый вопрос… – аккуратно заметил Сеня, когда он вышел и посмотрел исподлобья.
– Он не приедет, – отмахнулась я, – был тут пару раз всего в первый год.
– А если решит тебя проверить? Он же уверен, ты ему изменяла.
– А еще он уверен, что меня хорошенько проучили, – он поморщился. – Но даже если приедет, то что?
– В самом деле, что?
– Да пристрелю его к чертям собачьи, Коля почистит, а потом что-нибудь придумаем.
– Ну вот, теперь мне хочется, чтобы он приехал, – притворно загрустил Арсений.
– Ты же согласен с ним во всем, да?
– С твоим мужем? – вытаращил он глаза, а я посмотрела укоризненно, чтобы перестал валять дурака, что он и сделал, ответив серьезно: – Не во всем, но во многом.
– Я понимаю, – улыбнулась грустно и поднялась, – схожу за телефоном.
– Подожди, – перехватил меня в дверях, – это головой. Все остальное категорически против.
– Все нормально, Сень, – выдавила из себя улыбку пожизнерадостнее и похлопала его по плечу, – еще восемь.
«Восемь, пятьдесят восемь, не важно» – мысленно сказала своему отражению в ванной, умылась холодной водой и спустилась с телефоном вниз, на ходу набирая номер.
– Пал Палыч, дорогой, – протянула, расплываясь в улыбке, – как вольная жизнь?
– Ах, Лизонька, красавица ты наша, лучше не придумаешь, – хихикнул он, – я как будто всю жизнь старел специально для этого времени.
– Рыбалка, свежий воздух и начальство над душой не стоит? – засмеялась в ответ.
– Да если б ты стояла, я бы и помер там же, – продолжил он, но тут же резко сменил тему, старый лис: – А чего ты вдруг вспомнила обо мне? Никак назад зовешь?
– А ты пойдешь? – спросила с надеждой в голосе, а он задумался.
– Виталий все еще у руля?
– Конечно, – удивилась делано.
– Тогда я, пожалуй, порыбачу.
– Пал Палыч, разговор есть, – вздохнула я, – примешь гостей?
– Да в любое время! Адрес знаешь. Только вот что, если поедешь, можно об одолжении попросить?
– Разумеется.
– Купи мне лески пару катушек, да блесну какую-нибудь на окуня, сама выберешь.
– На окуня? – скривилась я, – Марь Ванна шею не намылит?
– Сам почищу, – заявил он и отключился.
– Поселок Верховье, – сказала Сене, он кивнул.
– До Верховья надо доехать будет, – заявил Степа, появляясь на пороге, а мы с Арсением переглянулись. – Чего?
– Кто там из наших?
– Пронька, к деду на пару дней заехал, успели перехватить.
Я отвернулась, пряча улыбку, чтобы не портить им сюрприз и полезла в кладовку, в которой была куча всего. От новых катушек до моей роскошной коллекции блесен.
– Отца? – спросил Сеня, заглядывая через плечо.
– Все эти смешные разноцветные штучки на рыбу, которой у нас даже
