Нокс любой ценой, а я бы честно сказал, что всего лишь ищу одного убийцу и собираюсь уйти, как только до него доберусь. Но… Мир таков, какой он есть. Я не говорю правду, чтобы не выдать свои планы перед возможными шпионами Атона. Хаск молчит, потому что хочет играть роль сурового и жесткого командира перед инквизиторами и морскими. В его случае, возможно, это не столько желание, сколько необходимость. Арах жесток, и того, кто проявил мягкость, не поддержат, а попробуют уничтожить.
— Кажется, вы начинали разговор не с уничтожения, а с шанса договориться, — Хаск скользил взглядом по нашему небольшому отряду, и было видно, как у него в голове крутятся мысли. А не дожать ли нас, решая с ходу все проблемы.
Вот только светящийся алтарь Молчуна, который почему-то игнорировало вечно голодное проклятье Хашма, и милая улыбка человека, который откуда-то узнал о связи лидера Инквизиторов с главой Морского клана, заставляли держать себя в руках. А еще обычные бойцы, которые так невовремя подтянулись к своему лидеру, когда я вываливал на обозрение его секреты. Да, это точно были именно секреты: удивленные переглядывания рядовых инквизиторов и морских, недовольство Хаска — все это не оставляло сомнений, что я добавил своему противнику проблем. Сделал слабее!
— Вот так лучше, — заговорил я вслух. — Запомни, Хаск, ты пришел не заключать сделку, а молить меня о пощаде.
— О пощаде? — глава Инквизиторов взбрыкнул. — Ты думаешь, что настолько силен? Думаешь, что сможешь уничтожить весь мир, созданный и сохраненный проклятьем мертвого демиурга?
— А что, если не весь Арах? Если я уничтожу только город?
Я замолчал, ожидая, пока Хаск поймет все, что стоит за этими словами. Сначала глава инквизиторов полыхнул глазами, собираясь порадоваться тому, что я сам признал свою слабость. А потом до него дошло. Уничтоженный город даже при условии сохранившегося проклятья означал, что тем, кто выживет, потом придется начинать все с самого начала. И былые лидеры кланов, которые что-то значили в Ноксе, там, на новом месте, будут лишь с каждым днем терять влияние и власть. А потом молодые и наглые просто уберут их с пути, чтобы не мешались.
— Этот город веками доверяет ордену Инквизиторов хранить себя от богов. И пусть мне придется ответить за это перед людьми и другими кланами, но я готов сохранить Нокс не только силой оружия, — Хаск все понял. — Чего ты хочешь, Избранный?
Он думал, что его слова могут задеть меня. Я не обращал внимание, когда меня так называли союзники, так с чего бы стал обращать внимание на врагов.
— В этом городе появится мой алтарь… — начал я торг.
— Арах не примет чужую силу. Зачем мне договор, который спасет город от тебя, но потом сам мир сделает все, чтобы разрушить нечестивый храм и все рядом с ним?
— Новое предложение, — я и не рассчитывал, что мои условия примут сразу, поэтому и просил больше. — Я сделаю еще одно одолжение тебе и этому миру. Я заберу свой алтарь, но… Мой храм, пусть и просто как обычное здание, появится в Ноксе. Даже не только храм, но целый квартал, а мои котята станут лидерами нового клана, который вам всем придется признать.
— Это неприемлемо…
— Этот город либо станет в том числе и моим, либо перестанет существовать, — я дал Хаску возможность сохранить лицо, а вот теперь ему придется выполнять то, что я скажу.
— Три улицы от этого места во все стороны, — глава Инквизиторов обвел рукой развалины, оставшиеся после сражения с призраками.
— Семь, — я задумался. — Да, отсюда до границы города семь улиц, я возьму столько же во все стороны.
— Клан Погонщиков не уступит тебе свою территорию! — какой-то юнец, стоящий рядом с сухим чернобородым старцем, заорал на всю улицу. Вот только старик, глава клана Погонщиков, его же и заткнул.
— Мы не будем воевать из-за улиц, сила клана повелителей призраков совсем в другом, — он покачал головой. — Тем более сегодня твои котята, как ты их называешь, дали нам ценный урок. Урок, что мы не используем и сотой доли тех сил, повелителями которых считали себя все эти годы. За такое не жалко отдать крохи земли.
Красиво. Я оценил, как человек сохранил лицо и даже больше — представил свое поражение в виде победы. Впрочем, как и с Хаском, я ни на мгновение не забывал: и с ним мы тоже враги.
В этот момент подул ветер, поднимая пыль над руинами десятков домов, которые теперь почти официально стали моей новой собственностью. Что там у меня есть? Свой кусочек мироздания, пара планет, башня Грани, дворец в Каррии и вот — парочка разрушенных улиц. Мелочь, но как говорится, курочка по зернышку…
— Кот, — мои мысли нагло оборвали.
— Да, метеор Хаск, — я склонил голову набок.
— А вы ничего не забыли? — он был все так же нагл.
— Все, что я забыл, я обязательно вспомню, но только когда вы покинете территорию клана моих котят.
— Мы и не планируем вмешиваться в ваши дела, но алтарь… — Хаск указал на висящее в воздухе легкое свечение, к которому то и дело невольно перебегали взгляды всех местных. — Мы должны видеть, что вы его убрали.
— Не доверяете? — нахмурился я, понимая, что сам допустил эту ошибку.
Понятно же было, что просто так местные не смогут уйти, и надо было сразу самому решить вопрос с алтарем Света. А сейчас отказать я не могу, а соглашаться — значит, пойти на поводу у Хаска. Мелочь? Вроде бы да, но она очень серьезно усилит позиции главного инквизитора, и тот перестанет быть просто первым среди равных, а получит серьезный аргумент, чтобы в итоге объединить под своей рукой весь город. А после этого очевидный шаг — бросить вызов уже мне.
И зачем мне самому создавать себе врагов? К счастью, тут же должны быть умные люди, которые тоже просчитают ситуацию хотя бы на пару шагов вперед и позаботятся о том, чтобы вся власть не уплыла в чужие руки.
— Доверяем, — мне ответил чернобородый. Ну вот, не зря я решил, что он умный человек. — Мы верим вам, Кот, но нам надо будет показать и рассказать все, что тут случилось, другим кланам и своим людям. И лучше, если
