class="p1">– И кто ж тебе их делал всё это время, раз понадобилось форточку открыть?
– Тот же самый. Вернее, не он мне делал, а я ему.
– Ты в своем репертуаре. Да и он не отстает. Когда повзрослеете?
– Оля, Мацуеву почти тридцать пять.
– Заметно. Косячит как двадцатилетний пацан.
– Ты чего на него нападаешь?
– А ты готова встать стеной на защиту любимого?
– Думаю, он в этом не нуждается.
Оля взяла меня под руку.
– Пойдем уже. Или так и будем бросаться словами на улице? Тут вообще-то холодно.
– А в кофейне уютно и тепло, – поддержала я. – Твой любимый бариста там?
– Нет. Сегодня не его смена. Ты хотела с ним повидаться?
– С тобой.
– Эль, я с некоторых пор – часть его жизни.
– А поконкретнее? – я заинтересовалась. Оля явно приготовила какую-то новость.
И точно. Сняв перчатку с левой руки, она торжественно помахала в воздухе пальцами. На безымянном я обнаружила совсем новое колечко. И догадалась, о чем это.
– Оля! Да ладно? Он решился? Пальцем тебя не тронув, сделал предложение руки?
Оля оскорбилась.
– С чего ты взяла, что он меня не тронул? Всё у нас нормально.
– Я просто помню, что твой бариста очень скромный парень.
– Саша. Его зовут Саша. Запомни уже.
– К свадьбе выучу. А когда она, кстати? Блин, Олька, мне до сих пор не верится.
– Роспись в июне. Времени у тебя достаточно. И имя выучишь, и программу подготовишь.
– Я? Почему я?
Оля шутя постучала кулаком по моему лбу.
– Ты свидетельница моя, дурында. Готовься. Я никому другому свадьбу не доверю.
Ещё один шок-контент. Просто день неожиданных поворотов какой-то.
– Так, Оля, идем внутрь. Закажем чего-нибудь горячего, и… я тебя выслушаю.
– Да собственно говорить не о чем. Саша подарил кольцо и позвал замуж. Всё просто.
Вот так, да? И никаких проблем, никаких барьеров, страхов, сомнений? Просто любят друг друга и хотят пожениться?
А что же тогда мой Мацуев? Почему он отказался от мысли сделать меня своей женой? Ему-то какие ещё нужны проверки?
Радуясь за подругу с одной стороны, с другой я делала свои печальные выводы. Похоже, любовь Мацуева ко мне не так велика, как мне казалось. Иначе как объяснить его отказ на мой вопрос о женитьбе.
«Дважды в одну реку не входят».
У нас была попытка. Мы оба её провалили. Да, брак был бы фиктивном, по сути незаконным. И неизвестно, как бы мы существовали друг с другом, связанные этими узами. Но теперь нам ничего не мешает.
Ничего, кроме наших сомнений и страхов.
И мы почему-то не можем их победить. Не можем или не хотим. Такая вот реальность.
Оля щебетала о предстоящей свадьбе, о платье, которое собирается шить на заказ (ха, я тоже через это прошла), о ресторане, который они будут заказывать. И о многом другом. Я слушала и улыбалась. Пила кофе и думала о том, что мне ничего подобного не светит. Кажется, мы упустили шанс. Хотя отношения нельзя начинать с обмана. Да, точно. Мы начали не с того. И продолжили не так.
– Эля, ты здесь? – Оля помахала рукой перед моим лицом.
– Здесь. Куда же я денусь?
– Опять унеслась мыслями далеко. Может, позвонишь своему любимому? Номер у тебя тот же остался?
– Да, Андрей позаботился об этом.
– Какой он молодец, Эль. Дай им с твоей мамой шанс. Они этого заслуживают.
Я кивнула, соглашаясь с ней.
Но Мацуеву так и не позвонила. Я помню его темные окна, когда я вечером стояла под ними. Он тоже не захотел возвращаться. Сбежал от меня и от себя, походу, тоже. Мы, что, с ним так и будем всю жизнь бегать друг от друга? Если так, эти отношения не нужны.
– Поговорю с ним, когда вернусь в универ, – решила для себя. – Всё равно это неизбежно. Мы столкнемся. И нам не останется другого выхода.
Глава 21
Я выдержала рядом с мамой два дня. И дело не в том, что нам было плохо вместе. Она меня, в принципе, не доставала ни вопросами, ни претензиями, что было непривычно. И я поняла, что на маму во многом повлиял Андрей. Он реально крутой мужик. Я удивлялась сама себе, как быстро поменялось отношение к нему. И ведь он ничего особенного не делал (не считая дорогого подарка). Он просто был собой. И тогда я увидела, насколько это ценно – знать, что тебя просто любят и безусловно принимают.
– Мам, как ты могла его упустить? – спросила я её вечером накануне отъезда. – Он же классный.
Она заулыбалась так, словно я похвалила её лично.
– Эля, я была молода. Как и ты сейчас.
– Ну, вот, – я поморщилась, – очередной комплимент от тебя. Даже если не хочешь, всё равно сделаешь так, чтобы лишний раз подколоть.
– У меня в мыслях не было тебя задевать, Эль. Но ты сейчас тоже находишься на распутье, как и я в восемнадцать лет. И я боюсь, что также можешь совершить ошибку.
– Что ты называешь ошибкой, мам? Мой выбор в пользу Мацуева?
Почему-то мне казалось, что мама по-прежнему не одобряет наши отношения. Она, вроде, не осуждала меня открыто. Но и не поддерживала бешеную страсть к Мацуеву. И я так понимаю, он не тот человек, с которым она бы хотела видеть свою дочь.
Однако мама меня удивила. Да, ей это периодически удается.
– Ты привыкла защищаться от меня, да, Эль? Думаешь, я только и способна, что критиковать тебя?
Хотела соврать, чтобы продемонстрировать вежливость и тактичность, но… не вышло. Пришлось сказать как есть.
– Да, мам. Я именно так о тебе и думаю.
– Что ж, спасибо за честность, – мама и не думала обижаться. – Наверное, это то, что я заслужила. Может, когда-нибудь мне удастся набраться храбрости и признать все свои ошибки.
– Ты сама-то в это веришь? Ты же непобедимая Милана… какая у тебя теперь фамилия?
Мы обе рассмеялись. Действительно, забавно получилось. Я забыла фамилию собственных родителей. Ну, я-то по-прежнему Фролова.
– Эля, насчет Тимура, – отсмеявшись, мама посерьезнела. – Он очень сложный человек, и рядом с ним никогда не будет спокойно. У вас разница в возрасте, и это барьер. Я не хочу, чтобы он причинил тебе боль.
– Мам, ты его совсем не знаешь, – как всегда по привычке кинулась на защиту любимого. – Он… не такой плохой, каким кажется на первый взгляд.
– Да я верю. Но сумеешь ли ты справиться с его характером? Такая юная девочка.
– Он меня любит, мам. А я люблю его. Это самое
