завязнут. У него появляется шанс уйти. Одеждой он не отличается от всех этих спокойных и довольных жизнью людей. Значит, выделить его среди них не так-то просто. Но времени терять нельзя. Андрей выбрался из толпы, свернул за угол и побежал. Теперь полицейские его потеряли. Найти его вновь они смогут, но у него есть минут пять-десять форы. За это время он должен что-то придумать. Куда-то заскочить. Где-то укрыться. Но где?
Андрей сбежал с тротуара и краем глаза заметил поднимающийся полосатый шест шлагбаума, предостерегающий сигнал светофора и фары, несущиеся прямо на него. Он рванулся изо всех сил, чтобы уйти от удара, но успел сделать только маленький шажок. Скрипя тормозами, длинный «Ситроен» ткнул Андрея в бок. Он ощутил резкую боль в бедре и лодыжке, успел подумать: «Ну, вот и все!» – и потерял сознание.
19
Аплодисменты не смолкали. Лиза шла к подиуму счастливая и сияющая. Со всех сторон она слышала поздравления швей, манекенщиц, гримеров и парикмахеров, не понимала, что ей теперь делать, до тех пор, пока не услышала вопль малинового красавца: «Мадемуазель Л-л-и-з-з-а-а-а Ва-а-альд-ман-н-н!» Ее подтолкнули в спину, но Лиза все равно не понимала, куда ей теперь идти. Верный Жюль Перно крепко сжал ее локоть, довел до подиума и передал в руки каких-то мужчин. В глаза ударил свет прожекторов. Лиза сделала несколько шагов навстречу улыбающимся лицам и движущимся в едином ритме ладоням.
«Мадемуазель Л-л-и-з-з-а-а-а Вальд-ман-н-н!» – снова выкрикнул малиновый красавец и за руку вывел Лизу на середину подиума. Краем глаза Лиза видела обступивших ее манекенщиц. Она кланялась, кого-то целовала, и кто-то целовал ее. А ладони все двигались в такт, улыбающиеся лица обступали все теснее. «Браво!» – крикнули из зала. Шквал аплодисментов усилился, и Лиза почувствовала, что у нее отнимаются ноги. «Браво!» Лиза вцепилась в плечо малинового красавца, безжалостно сминая отутюженную ткань, но это только придало красавцу новые силы. «Мадемуазель Л-л-и-з-з-а-а-а Вальд-ман-н-н!»
Дальнейшее Лиза помнила смутно. Помнила пожатие десятков рук, помнила, как расписывалась на обороте каких-то фотографий, помнила чью-то твердую руку, увлекшую ее за кулисы. Обладатель твердой руки захлопнул за спиной Лизы какую-то дверь, легонько толкнул ее, и она рухнула в кресло.
– Жива? – произнес над головой голос Жюля Перно.
Лиза кивнула. Жюль подал ей бокал с бронзовой жидкостью на донышке.
– Выпей!
– Что это?
– Это коньяк. Он придаст тебе силы и поможет не умереть до вечера. Теперь мы не имеем права тебя терять.
– Почему теперь? – искренне удивилась Лиза, вдыхая терпкий аромат алкоголя.
– Потому что теперь ты – знаменитость. Ты заткнула за пояс саму Миучию Прада.
– Как заткнула? – испугалась Лиза.
– Вот так. – Перно вздохнул и сделал неопределенный ковбойский жест, будто засовывал за пояс заряженный «кольт». – Нам уже предложили контракт люди Валентино.
– Контракт? Какой контракт?
– Лиза, – художник смотрел на нее строгим взглядом, – ты ничего не понимаешь сейчас? Ты помнишь, как тебя зовут?
«Что за глупости, – возмутилась Лиза. – Конечно, она помнит. Она – Лиза Вальдман. И нечего делать из нее сумасшедшую».
Лиза открыла рот, но сказать ничего не успела.
– Потом! – сурово проговорил художник. – Все скажешь потом. А сейчас – коньяк.
Он взял Лизу за руку и поднес бокал к ее губам. Лиза отпила коньяк и закашлялась. На глаза навернулись слезы. Господи! Как были бы сегодня счастливы родители! Мама всегда гордилась ее успехами. И в лицее, и в академии танца. Называла ее «самой лучшей». Но маленькая Лиза понимала, что она – не лучшая и мама просто подбадривает ее. Как говорил папа, «настраивает на успех». И вот успех пришел. А их нет.
Заметив слезы на глазах Лизы, Жюль Перно крепко сжал ее ладонь.
– Сейчас ни о чем не думай, – с расстановкой проговорил он, подавая Лизе на подносе разломанную на кусочки плитку шоколада. – Все это – завтра. Все контракты и переговоры – завтра. Сейчас главное – привести тебя в порядок, чтобы ты не упала на банкете.
Лиза медленно развернулась к Перно и замотала головой.
– На банкете?! Какой банкет, Жюль? Я не поеду на банкет!
– Поедешь! – Перно погладил ее руку. – Ты теперь звезда, а значит, себе не принадлежишь. Ты заедешь хотя бы на пару часов, а я попробую оградить тебя от нежелательных встреч и контактов.
– Жюль! – взмолилась Лиза. – Пожалей меня!
Перно покачал головой так, что Лиза поняла: никакой пощады не будет…
– Лиза! Мы работали, чтобы достичь именно этого результата. Успех, контракты, выход на совершенно иной уровень. И теперь, когда все получилось, ты хочешь отступить? Это последнее усилие. Мы должны его сделать. Ты должна это сделать. Понимаешь?
Лиза кивнула.
– Хорошо. Где и когда мы должны быть?
– Через три часа в «Руаяле». У тебя есть время заехать домой и принять ванну.
– Отлично! – Лиза поставила бокал на подлокотник кресла и встала. – Тогда я не буду терять времени.
Лиза чмокнула в щеку Перно и пошла к двери.
– Хочешь, я отвезу тебя домой? – спросил Жюль.
Лиза покачала головой.
– Я не хочу оставлять здесь машину. Лучше ты заедешь за мной через два часа.
– Хорошо. – Перно кивнул. – Я надеюсь, за это время ты не смоешься на Северный полюс.
На лифте Лиза спустилась на подземную стоянку. Ее темно-серый «Ситроен» одиноко стоял у самого выезда. Лиза села за руль. «Господи! – подумала она. – Неужели я сделала это? Неужели все позади и осталось последнее усилие – банкет?» Полосатая рука шлагбаума поднялась перед носом «Ситроена». Лиза кивнула служителю стоянки и придавила педаль газа.
Человек выскочил перед машиной, когда она уже набрала скорость. В свете фар Лиза успела разглядеть испачканный плащ, инстинктивно поднятые для защиты руки и ужас в глазах. Человек рванулся из-под колес «Ситроена» к тротуару, Лиза успела перекинуть ногу на педаль тормоза, но было поздно. «Ситроен»«ткнул незнакомца в бок. Лиза закрыла глаза. «Ну, вот и все! – мелькнуло в голове. – Я же выпила коньяк. Теперь у меня в крови найдут алкоголь, а это – тюрьма. Вот и все! Вот тебе, Лизонька, и весь банкет!»
Часть вторая
1
Андрей приоткрыл глаза и тут же зажмурился от яркого света. Мелькнуло что-то ослепительно-белое, запахло крепким одеколоном, и он почувствовал на веках прохладные сильные пальцы. Первая мысль сформировалась моментально: «Где я?» Яркий свет навеял мысли об операционной. Но запах… Нет, в операционной пахнет пропитанными кровью бинтами, а не таким одеколоном.
– Ну вот, он и пришел в себя, – сказал мужской голос. – Я же говорил вам, ничего опасного.
Андрей
