недавно появился. А в третьих… она же моя лучшая подруга! Да и вкусы на мужчин у нас абсолютно разные. Сколько же раз мы друг друга выручали.
Подхожу к лестнице, чтобы подняться на второй этаж и тут меня окликивает Владимир.
— Достаточно! — хитро потирает руки. — А теперь, в спальню!
Уже начинаю привыкать к его шуткам, поэтому бросаю скептический взгляд. Да ну нет, не может быть.
— Давай давай. Щетку оставь, она тебе не понадобится. — его глумливый голос заставляет меня напрячься.
Внимательно изучаю его лицо, но не вижу в нем ни намека на похоть. Что ж, он явно что-то задумал, но точно не то, о чем я могла бы подумать.
Мы проходим прямиком в его спальню. В отличие от гостевой, тут все обставлено в темных тонах. Над просторной кроватью, заправленной черным постельным бельем, висит черно-белое фото Рамзеса. Только ярко оранжевые глаза выделяются. Было бы довольно мрачно, если бы не наличие белого цвета в интерьере и достаточно света. За стеклянной перегородкой расположилась сугубо мужская гардеробная.
Мой взгляд привлекла стремянка посреди комнаты, она явно была лишней.
— Залазь! — командует Владимир.
Вздрагиваю от неожиданности. Слишком сильно погрузилась в свои мысли и совсем забыла, что здесь я не одна. По спальне можно многое сказать о человеке. И я бы могла сказать, что здесь проживает не главарь бандитской группировки, а спокойный и уверенный и знающий себе цену мужчина.
Подхожу к стремянке и пару раз её шевелю из стороны в сторону. Шатается. Поднимаю глаза к потолку и вижу огромную роскошную люстру с прозрачными стеклянными похожие на капли украшениями. Судя по всему, мне предстоит протереть каждую висюльку. Вот только щеточку для пыли мы оставили внизу.
— А чем?
Зря я спросила. Владимир тут же подкидывает на ладони влажную тряпку и протягивает мне.
Владимир садится на край кровати и продолжает наблюдать за мной. Я же со всей ответственностью приступаю к работе, стараясь не смотреть вниз. Довольно высоко, от чего слегка кружится голова.
Главное, ничего не разбить. Возможно, это не простое стекло. Разбитую люстру, упавшую мне на голову, возможно и простят, но я вряд ли останусь целой и невредимой под весом всей этой махины.
За скрипом чистого стекла слышу звук чьих то шагов в коридоре. Цокот толстых собачьих когтей по полу заставляет меня обернуться. В двери просовывается черный нос Рамзеса. Мы смотрим друг на друга несколько секунд. После чего пес решает подать голос.
Я вздрагиваю (Да почему же каждый раз мое тело так реагирует на лай?!) и понимаю, что теряю равновесие.
Стремянка подо мной шатается. Первой реакцией было желание схватиться за люстру, но в последний момент я отдергиваю руку, вспоминая, сколько весит эта громадина и что она вообще то довольно хрупкая. Пытаюсь удержаться за стремянку. Но мне это не удается, поэтому словно в замедленной съемке ощущаю как лечу в одну сторону, а металлическая лестница в другую.
Закрываю глаза, готовясь к сильному удару. В последний момент, готова поклясться, я слышу как пес тихо смеется.
Глава 19
Одновременно с тем, как я падаю в мягкие и сильные мужские руки, слышу резкий грохот упавшей лестницы.
Открываю глаза и вижу испуганный взгляд Владимира.
Он смотрит прямо на меня.
— Не ушиблась? — в его голосе звучит страх и одновременно забота обо мне.
— Нет, спасибо, я в порядке, — произношу в легком замешательстве.
Дима бы уже давно прикрикнул бы, что я могла повредить пол, или сломать люстру.
Не проходит и доли секунды, как внезапно Владимира, все еще держащего меня, ведет назад. Потерявший равновесие, только крепче прижимает меня к себе, а я коротко вскрикиваю и вцепляюсь пальцами ему в рубашку, широко раскрыв глаза.
Я инстинктивно зажмуриваюсь и сильнее вжимаюсь в тело Владимира, который заваливается на спину и мы летим на кровать.
Все это происходит всего за несколько секунд, которые кажутся мне вечностью.
Нас мягко пружинит и моя голова оказывается прямо у Владимира на груди. Я слышу, как его сердце бешено колотиться.
Хочу резко оттолкнуться и вскочить. Но внезапно обнаруживаю запрыгнувшего на кровать Рамзеса и смотрящего на меня через плечо Владимира. Сырой черный нос псины напротив моих широко раскрытых глаз на расстоянии всего каких-то пол метра.
В испуге вжимаю голову в плечи, прячу свое лицо на груди Владимира и хватаюсь за его руку, сдавливая и ища у него защиту. Владимир неожиданно прижимает меня к себе сильнее, и вздрагивает, но не издает ни звука.
Распахиваю глаза в ужасе и тут же одергиваю руку от мощного бицепса Владимира. Зажимаю рот ладонью.
Я ведь вжалась в его раненое плечо!
Наверняка поймать и удержать меня далось ему с трудом.
Чувствую как мужская рука нежно гладит меня по волосам.
— Не бойся, — произносит шепотом, словно опасаясь меня спугнуть, — он тебя не тронет. — Я ему причинила боль, а он старается меня успокоить. — Рамзес, — произносит повелительным тоном, обращаясь к псине, но все так же глядя на меня, — на пол!
Наблюдаю, как пёс спрыгивает, садиться на пол, кладет передние лапы на край кровати, а морду на лапы. Ярко желтыми глазами наблюдает за нами.
Паника отступает, но я все еще не решаюсь отстранится от Владимира, чьим приказам подчиняется Рамзес.
Под левой щекой чувствую твердую мужскую грудь. Легкий едва уловимый аромат мускуса и кедра. Сладкий и пьянящий аромат, странным образом влекущий меня к Владимиру.
Внутри улавливаю маленькие искорки зарождающегося чувства влечения. Эта мысль пугает меня и я резко приподнимаюсь на локте. Не решаюсь вскочить и выбежать из комнаты. Владимир может все не так понять.
Его рука, гладившая меня, так и застыла в воздухе. В его глазах улавливаю нечто, похожее на грусть и разочарование.
На свой стыд, понимаю, что снова хочу ощутить аромат его тела.
Воспитание, стыд и замешательство, которое я испытываю, заставляют меня отбросить все неправильные мысли в сторону. Неестественное, взявшееся из ниоткуда, желание вновь очутиться на груди Владимира, подталкиваемое притягательным запахом его тела…
Несколько секунд колебаний и я волевым решением хочу встать с кровати.
Такое поведение недопустимо!
Но Владимир резко хватает меня за запястье.
— Ты должна остаться, — страстно шепчет он, захватив меня в плен своим потемневшим взглядом.
Прикусываю щеку изнутри, возвращая себе самообладание. Нет, я не могу. Отворачиваюсь и не позволяю себе вновь обернуться, чтобы не попасться на эту удочку. Я не хочу снова в его объятия!
Конечно, я вру сама себе. Только по-другому я не могу…
Свешиваю ноги
