он навсегда останется героем.
О, как лихо и просто она надеялась поступить. Какой гордой и незлобивой предполагала быть. На деле же, если бы он вдруг передумал, она почувствовала бы себя бесконечно опустошенной.
Раздался стук в дверь, и ее сердце подпрыгнуло. Сунув курицу обратно в духовку, она поспешила в прихожую. Открыв дверь, она увидела его – свою воплощенную мечту. Он был так невероятно привлекателен в своем темном пальто и косо сидящей фетровой шляпе. Ее мысли тут же спутались.
Он ухмыльнулся, и она схватила его за руку и втянула внутрь. Едва за ним закрылась дверь, как они заключили друг друга в страстные объятия и начали целоваться. В этот момент она поняла, что он не передумал. Казалось, сейчас он был влюблен в нее еще сильнее, чем утром.
Когда они нашли в себе силы оторваться друг от друга, он снял шляпу и заметил:
– Изумительно пахнет.
– Я запекаю курицу. Еще чуть-чуть – и будет готова. Принести тебе что-нибудь выпить?
– Да. Что угодно. Вино, виски – мне все равно. – Запустив пятерню в волосы, он рухнул на диван. – День сегодня располагает.
Вивиан подумала, что он, должно быть, имеет в виду сигналы тревоги и собрание палаты общин. По крайней мере, она на это надеялась. Казалось, ее не оставлял подспудный страх, что он, возможно, передумал делать ей предложение.
Она вернулась с двумя стаканами виски и села рядом с ним на диван:
– Все в порядке?
– Не совсем, – ответил он, принимая стакан. Наконец он посмотрел ей в глаза и пояснил: – Я сегодня говорил со своим отцом – рассказал ему о том, что собираюсь жениться на тебе.
Ну, началось…
– Он был недоволен. Вбил себе в голову, что я должен жениться на дочери герцога Вентворта, и, когда я сказал ему, что этому не бывать, он вышвырнул меня из дома.
Вивиан нахмурилась:
– В каком смысле – вышвырнул?
– Велел мне уходить. Отрекся от меня. Сказал, что я для него умер. Так что я собрал кое-какие вещи, сел на такси и приехал к тебе. «Бентли» у меня тоже больше нет.
Вивиан почувствовала, как сильно побледнела.
– Мне так жаль, Теодор. Даже не знаю, что сказать. Чувствую себя ужасно. Это все из-за меня.
– Нет, ты не сделала ничего плохого. Это он повел себя неподобающим образом. Просто мне показалось, что я обязан сообщить тебе о том, что ситуация поменялась.
– Ты о чем?
Теодор приосанился и повернулся к ней:
– Утром, когда я делал тебе предложение, я был сыном графа. Теперь я сам по себе, отрезан от семьи. Так что жизнь со мной может оказаться не такой, какой ты ее себе представляла.
Она склонила голову набок:
– И как же, по-твоему, я ее себе представляла?
– Ну, весьма роскошной: с ежемесячным пособием от отца, домашними вечеринками в загородном поместье и полезными связями – как же еще?
Она недоверчиво рассмеялась:
– Меня все это не волнует. Это не мой мир, Теодор.
Заметно расслабившись, он привалился к спинке и запрокинул голову:
– Полагаю, именно поэтому я в тебя и влюбился.
Вивиан придвинулась ближе и взяла его лицо в свои ладони:
– Я бы вышла за тебя замуж и была бы самой счастливой женщиной на земле, даже если бы нам пришлось жить в канализации.
Он крепко поцеловал ее. Она наслаждалась моментом, но в то же время чувствовала себя так, словно балансировала на краю пропасти. Словно все ее мечты вот-вот рухнут ей на голову.
Наконец она отстранилась.
– Я хочу быть с тобой, Теодор. Больше всего на свете. Но я не хочу быть причиной раскола твоей семьи. Буду чувствовать себя виноватой. Я просто не смогу жить, зная, что ты отказался от всего ради меня.
– То, от чего я отказываюсь, не идет ни в какое сравнение с тем, что я приобретаю. Ты – все, чего я хочу. Если бы завтра мне пришлось умереть, я бы умер счастливым человеком. Так что, прошу тебя, не думай, что лишаешь меня чего-то. Я утратил бы что-то важное, только если бы потерял тебя. Тысяча «бентли» и бесконечные загородные вечеринки не смогли бы сделать меня счастливым, если бы ты не стала моей женой.
– Дело не только в вечеринках и «бентли». Это твоя семья. А если ты больше никогда с ними не увидишься? Даже с матерью? Я знаю, что она тебе дорога.
– Что насчет твоей семьи? – парировал он. – Ты не разговаривала с отцом уже несколько месяцев. В чем отличие между нами?
– Он плохо со мной обращался.
– А мой отец плохо обращается со мной, – с горечью посетовал Теодор. – Требует, чтобы я шел ради него на жертвы. – Он притянул ее к себе и прижался лбом к ее лбу. – Но я бы пожертвовал всем только ради тебя. Даже собственной жизнью. Наверное, это и есть настоящая любовь. Прежде я не знал этого чувства. – Он снова поцеловал ее. Она почувствовала, как по телу разливается тепло удовольствия.
– Я обещаю, нам не придется прозябать в нищете, – сказал он. – У меня есть сбережения, я получаю зарплату. Мы купим дом и будем жить, как все нормальные люди, а наши дети будут вольны делать со своей жизнью все, что захотят. И смогут жениться, на ком пожелают.
Она скользнула руками по его плечам, коснулась груди:
– Я словно в сказку попала, Теодор. Мы будем очень счастливы. Я знаю, что будем.
На следующее утро Теодор встал с кровати Вивиан и раздвинул плотные шторы, чтобы они вместе полюбовались восходом солнца. Когда он снова скользнул в тепло ее рук, она провела кончиком пальца по его обнаженной груди и сказала:
– Мне все равно, что будет дальше. Я никогда не пожалею о том, что попросила тебя остаться на ночь.
Он смерил ее обеспокоенным взглядом:
– Как это тебе все равно, что будет дальше? Я не изменю своего решения. И уже считаю тебя своей женой. Так что даже не думай о сожалениях. Я люблю тебя, и мы будем друг с другом до последнего вздоха. Обещаю тебе.
Она прижалась щекой к его груди:
– Просто мне трудно поверить, что все получится. Раньше мои мечты не сбывались.
Он нежно поцеловал ее в лоб и заверил:
– На этот раз – сбудутся. Мы поженимся, как только я найду для нас дом. Это не займет много времени.
Она приподнялась на локте:
– Будь на то моя воля, я бы вышла за тебя замуж прямо сегодня. Но
