не сможем выйти.
Метель поглотила мир. Ветер поднимал снег, укладывал его и снова вздымал ввысь, кружа по воздуху. Небо и земля стали неразличимы, слившись в единую массу тёмного снега. Тогда я впервые узнал, что белый цвет тоже может быть темным.
— Что? У вас бывают и такие дни?
Дьявольская Луна пожала плечами, как бы говоря, что в этом нет ничего особенного.
— Наоборот, странно, что эти несколько дней погода была ясной. Снегопады порой длятся месяцами. Из-за того, что нет солнечного света, невозможно ступить и шага.
— Но ведь живые мертвецы будут двигаться, раз света нет, — сказал я. — Что вы делаете в таком случае? Они ведь могут уйти слишком далеко и вы их не вернёте.
— Тогда у нас нет выбора. Мы просто их теряем, — Дьявольская Луна вздохнула. — Три года назад в моем войске числилась тысяча мастеров, у этого старика воинов было примерно столько же. Но шло время, многие пропадали, и мы не могли их найти.
Мертвецы исчезали, вернее, уходили. Каждый раз, когда стояла такая сильная вьюга, Дьявольская Луна и глава Фракции Чести теряли по несколько тел.
— Наверное, это страшно.
— Ты о чём?
— Проснуться, пойти на поле и увидеть, что мертвецы, которых вы вчера там оставили, куда-то делись. Разве это не пугает вас?
Дьявольская Луна пристально смотрела на меня, не моргая.
— Думаешь, я могу чувствовать страх? Думаешь, я боюсь?
Глаза девушки были черного цвета, как и ее волосы и костюм. Она контрастировала с окружающим пейзажем, будто всем видом выражая сопротивление миру, ставшему сплошной снежной равниной.
— Полагаю, что да, — ответил наконец я.
— Тебе повезло, что мир рухнул и перевернулся с ног на голову, дикарь. Раньше я бы снесла тебе голову с плеч за подобные слова.
— Ну… Вы ведь с главой Фракции Чести мастера. Мне стыдно даже думать о том, чтобы сравнивать себя с вами. Я не прошёл через то, через что прошли вы.
Я медленно отвёл взгляд. Неподалёку от горячего источника спал старик.
— Но какими бы опытными мастерами вы ни были, ваша сила не бесконечна.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Когда закончится ваша энергия? Вы ведь блокируете ею вирус. Сердце, дыхание, движения рук и ног — вы контролируете это всё своей энергией, — я покачал головой. — Неважно, как много у вас сил, вы не можете продолжать делать это вечно. Так что я спрошу еще раз: когда закончится Ваша энергия, уважаемая Дьявольская Луна?
Некоторое время назад она сказала, что все когда-то умирают. В этих словах слышался плач. Плач человека, который что-то осознал. Есть только один способ для человека что-либо осознать -столкнуться с этим лицом к лицу.
— Да уж… — простонала Дьявольская Луна. — Ты и правда быстро соображаешь.
— Осталось ведь несколько дней?
— Поправка: ты ужасно быстро соображаешь.
Как погиб этот мир? Как кончилась её хроника? Если подумать, то ответ до смешного прост.
— Когда энергия закончится, вы не сможете двигаться.
— Верно.
Дьявольская Луна посмотрела наверх. В круглой дыре в потолке пещеры виднелось небо, такое же темное, как и её глаза.
— Сначала мы не сможем шевелить пальцами. После этого лодыжками и запястьями. Затем откажут колени, плечи, спина. Если по телу не будет двигаться энергия, оно начнёт отмирать. Проще говоря, некроз*. Словно транспорт, останавливающийся, когда у него кончается топливо, эти двое в какой-то момент не смогут больше шевелиться.
(П.р.: Некроз — отмирание клеток ткани живого организма, вызванное зачастую прекращением кровоснабжения.)
— Сердце, легкие, — девушка положила руку на грудь, — макушка, — она постучала себя по голове.
— Всё сгниет, и останутся только эти три части. Затем сгниют и они.
— Вы знали об этом, да?
— Один мастер из Шаолиня продержался год, — Дьявольская Луна горько улыбнулась. — Силы покинули его, и он просто лежал и ждал конца. Если не считать лица, он выглядел в точности как труп, сгнивший и почерневший. В свой последний миг он даже не мог взывать к Амитабхе .
Я промолчал. Просто не знал, что сказать. Выдержав небольшую паузу, Дьявольская Луна продолжила:
— Ты спросил, боюсь ли я? Да. Мне правда страшно.
Порой голоса людей сравнивают с животными, но, заверю вас, голос Дьявольской Луны не походил ни на какого зверя.
— Я боюсь.
Но если всё же попытаться провести параллель, то он напоминал одиноко опадающий лепесток цветка.
— Я боюсь, что закончится моя энергия. Боюсь, что я засохну. Боюсь метелей, боюсь, что солнце затмят облака и я потеряю ещё больше своих воинов. Каждый раз, когда я дышу, я отсчитываю, сколько ещё вдохов у меня осталось. Каждый раз, когда стучит моё сердце, я думаю о том, сколько ещё смогу чувствовать его биение. Мне правда очень, очень страшно, — Дьявольская Луна тяжело выдохнула. — Я боюсь, что не смогу убить старика. Боюсь, что он не сможет убить меня. Боюсь, что однажды мы будем просто лежать и ждать конца. Я боюсь того дня, когда вся наша энергия покинет нас.
Какая бессмысленная смерть. В чём толк держаться до последнего, если конец предрешен? Они умрут, а после них останется лишь снег, что так и продолжит падать на ахроматический пейзаж разрушенного мира.
Вот так и погибнет этот мир. Так и кончится ее хроника.
— Мне непередаваемо страшно.
Прошли сутки. Это был уже восьмой день нашего пребывания в этом мире. До конца осталось два Дня.
— Дьяволица, — пробормотал глава Фракции Чести, лёжа на кровати. — Кажется, я больше не могу двигаться.
Старик смеялся и плакал.
— Извини.
Тихий шепот оповестил о приближающейся гибели мира.
— Мне жаль, — сказала Фармацевт, — но ему уже ничем не помочь. Я не смогу его вылечить.
Она осмотрела главу Фракции Чести. На протяжении всего осмотра выражение лица девушки как будто говорило: «Надежды нет». Дьявольская Луна молча посмотрела на старика. Они в любом случае не рассчитывали на лечение. Тем не менее, Дьявольская Луна с равнодушным лицом произнесла:
— Вставай.
— Прости…
— Я не хочу слышать твоих извинений. Вставай, старик. Ты же мастер боевых искусств.
В темной пещере было отчетливо слышно дыхание Дьявольской Луны, спокойное и размеренное, но казалось, что по ее губам струится яд.
— Разве у тебя не осталось энергии? Это же ты хотел самоуверенно заявить всему миру
