юрист разъяснит, куда нам жаловаться на бандитский произвол.
Я же предположила, что при таком раскладе до разбирательств мы можем и не дожить. Нет человека – не проблем.
– Не хотелось бы нагнетать, – кашлянула я, – но есть и такой вариант: деньги найдутся, а мы пропадем. Ухо с Котиком бабки прикарманят, а на нас повесят. Скажут, что мы сбежали с награбленным.
Крыся опять вспомнила про полицию, но Шуряйка пробормотал «у этих гадов и в ментовке свои люди», нахмурился, прикрыл газа и приказал:
– Мне не мешать! Буду думать.
Я пожала плечами и принялась грызть травинку, Крыся же увлеклась своими ногтями. Через пять минут она все же заволновалась:
– Чего он молчит, Глашка? По-моему, просто дрыхнет. Смотри, он даже посапывать стал. Может его чем-нибудь ткнуть?
Я протянула Крысе колышек для подвязки помидоров и равнодушно предложила:
– На, ткни его в ноздрю.
Шуряйка приоткрыл один глаз, сурово глянул на Крысю, потом на меня:
– Я вам ткну! Вот что: надо искать того, кто деньги спер. А там решим, как половчее их варварам подкинуть.
– Да ты что? – съязвила Крыся. – А я думала, мы польку-бабочку плясать будем!
К чести приятеля, он не обратил на ее язвительность никакого внимания.
– Кристина, вспомни, когда ты последний раз видела деньги… ну, может, кто-то проходил мимо? Или голос чей слышала?
Крыся сначала фыркнула, но вдруг замерла, а потом простонала:
– Бааатюшки… У Негра свет над крыльцом горел, прямо напротив. Я еще порадовалась, что фонарик включать не надо, мне как раз на сараюшку отблески падали. Когда дверь закрывала, почудилось, что у него калитка заскрипела. Я прислушалась, но больше звуков не было. Решила – у страха глаза велики, ветром калитку качнуло. Да и собаки вокруг мешались, бегали. Потом лаять стали…
Шуряйка замахал руками, потому как перестал улавливать суть:
– Вы же говорили, вроде как Негр к Егоровичу с монетой явился, и мы еще решили, будто он мог клад найти. Хотя я не совсем понимаю, какое это имеет отношение…
– А самое прямое! – разозлилась подружка. – Нашел клад, разбередил аппетит, а когда прошел слушок, что при покойнике могли быть деньги, решил еще поживиться и проследил за мной! Он дом восстанавливает, ему деньги нужны. Тут же каждая собака теперь знает, что мы труп нашли. А благодаря тебе, друг мой ситный, каждый знает, что при трупе могли быть денежки. Золотая лихорадка обуяла наших деревенских! Не ровен час – в дом влезут. Или в магазин. Надо замки поменять.
– Знаете, что вспомнила? – вклинилась я, задумчиво глядя куда-то перед собой. –В тот вечер, как мы с Шуриком первый раз встретились, в часовне свет горел, помнишь? Мне еще показалось, что там батюшка был. Но Егорович сказал, что батюшка в деревню уже давненько не является, ждет, когда ремонт закончат. С чего бы ему там ночью околачиваться, если он вообще с другой деревни? Странно, да?
– А ты уверена, что это был батюшка?
– Теперь уже нет, – вздохнула я. – Может, просто человек в чем-то черном. К примеру, в плаще-дождевике. Я не особо приглядывалась.
– Ключи от часовни были у Егоровича, – подхватила Крыся. – Негр приходил к нему с монетой, мог слепок сделать… Кстати, я же поспрашивала у местных, знаешь, за что Негр условный срок получил? Он в мастерской работал, где ключи делали, и вроде как воры к нему часто обращались за копией. Потом его накрыли, хотя он клялся, что знать не знал, а соучастие пришили.
– Зачем ему это? В смысле, ключи от церкви? – недоумевал Шуряйка.
– Чтобы клад в церкви закопать, там как раз пол делали, осталось сверху залить. Никто не станет рыть в святом месте. Он знал, что ремонт временно приостановили, а за это время, видимо, решил бы, что с деньгами делать. У себя хранить боялся: дом у него ветхий, даже сарая пока нет.
– Так себе версия, – пожала я плечами. – Но разузнать, кто по ночам в часовне лазил, надо. Ухо сказал, что накануне смерти Игорька в деревне мог появиться кто-то приезжий…
– И что будем делать? – озадачился Шурик. – Давайте к Негру зайдем. Ненавязчиво так. Спросим, мол, как ему живется. Может, помощь какая по стройке нужна? На воре же – она и шапка горит! Сразу поймем, брал он деньги или нет.
– План тупой. Ну, с чего-то начинать все равно надо, – нехотя согласилась Крыся, косясь на меня.
Я отказалась участвовать в подобной профанации и с деланной заинтересованностью уткнулась в журнальчик «Моя дача». Я всегда читала это издание, когда была в дурном расположении духа. Конечно, Негр в деревне появился недавно, прошлое его сомнительное, и он вполне мог. Опять же, сапоги в глине. Хотя я бы на его месте сапоги как раз вымыла, будь за мной какая-то вина.
Крыся с Шуряйкой стали собираться, репетируя речь, и на всякий случай решили зайти за перочинным ножиком. Так как делать мне все равно было нечего, я нехотя согласилась размяться.
Удумав начать розыск с опроса населения на предмет батюшки, подружка не стала долго выжидать подходящего случая. Пока мы шли в сторону магазина, успела опросить Зойку и бабу Нюру, что стояли у колодца. Те задумались, но сошлись во мнении, что с Пасхи батюшка службу в церкви не проводил.
Пока мы шагали к дому Негра, Крыся пристала с тем же вопросом еще к парочке местных. В итоге она так накрутила саму себя, что принялась с азартом ломиться в желтый дом с выкрашенными в зеленый ставнями. Те от времени облупились и выглядели скорее печально, чем нарядно. Я попыталась ей напомнить про «ненавязчиво» и «понаблюдать», а Шуряйка оттеснил подружку плечом и стал впереди. Во дворе громко залаяла собака, а в окно высунулась лохматая голова одиозного сельского жителя.
– Чего вам? – буркнул он, разглядывая нашу Большую Тройку безо всякой любезности.
Я поспешила улыбнуться, Крыся шарила по двору глазами, а Шуряйка завел речь о погоде. Негр в ответ попытался изобразить улыбку, но лучше бы он этого не делал. Улыбка у него была, мягко говоря, неприятная. Чтобы вот так вот улыбаться, надо было многое повидать на своем веку.
– А что вы делали позавчера вечером? – вдруг выпалила Крыся, поправ все каноны беседы «невзначай».
– Ничего не делал, дома сидел, – удивился Негр. – Ко мне немой заходил. У него как раз именины были, вот он и приперся с бутылкой. Выпили, посидели у телевизора. С ним-то не поболтаешь… Потом он домой пошел. А тебе чего надо-то?
Крыся замялась, повисла мхатовская пауза. В общем, я решила, что надо брать
