дым.
— Ублюдок, который присматривал за мной после смерти родителей, — выплюнула я и ужаснулась, как легко произнесла гадкое слово. Матушка давала мне по губам и за меньшее, это всегда злило, а сейчас казалось умилительным. Как и детские ленточки, которые она вплетала в мои волосы, и все-все, что раньше раздражало.
В груди потянуло, и я нервно дергала юбку. Проклятая ткань впивалась в бедра и не снималась — еще одна напасть, сколько можно? Сейчас изводила любая мелочь, все казалось неважным, и я сама не поняла, как рассказала Эстелле свою историю. Не забыла про каждую низость опекуна, про каждый забытый журнал и открытую дверь его спальни.
— Если бы мой ненаглядный сейчас не развлекал Посланцев тьмы в Чертогах вечного мрака, я бы решила, что он и был твоим опекуном, — процедила Эстелла.
Она нервно усмехнулась и потерла лицо, потом убрала за ухо невидимый локон. И все это резко, теряя самообладание.
— Матушка всегда учила меня не доверять мужчинам, — сказала Эстелла, — все время рассказывала, как мой папаша обрюхатил ее и бросил. Я была уверена, что не попадусь на ту же удочку, ведь столько знала и слышала. Проклятая любовь, а я… — Она запнулась и втянула воздух. — Он знал, как я была молода и глупа, и все равно сделал это со мной. Все они одинаковые, все до единого ублюдки!
Будто жалея о сказанном, Эстелла повернулась к окну и принялась втягивать дым. Я стояла и не знала, что делать. Она вдруг стала такой беззащитной и потерянной, что хотелось обнять ее и сказать что-то теплое. Сколько же грусти было в Эстелле…
— Не все мужчины плохи, — сказала я, — не обязательно мстить всем.
— Не все? — Она шумно усмехнулась. — А кто другой? Твой ненаглядный?
— Он… — Я запнулась, не решаясь произнести правду. — Боюсь, он такой же, как и все. Но я вспоминаю отца, как внимателен он был к матушке и заботился о нас.
— Отец… — Эстелла уже спокойнее поднесла мундштук к губам. — Перестань, ты была ребенком, разве родители рассказывали тебе о своих проблемах?
Она пришла в себя и зло посмеялась. Не казалось, что ей требовалась поддержка, как и добрые слова. Иногда людям проще уединяться со своим горем, поэтому я вылезла из юбки и пошла в купальню прямо так, давая нам обеим время успокоиться.
Глава 10
Наутро разговор с незнакомцем казался выдумкой, в откровения Эстеллы не верилось вовсе. Она курила, шутила и вела себя так, будто ничего не было.
Люция и Верена не задавали вопросов, только с интересом поглядывали на нас. Было неуютно от их взглядов, и я обрадовалась, когда девушки отправились в купальню. Пойду попозже, сперва полежу и подумаю.
Я запрещала себе тосковать по Аделфу. Это не поможет, сперва выберусь отсюда, а там разберусь в чувствах. Почти получилось, но не исчезало желание написать ему — хотелось убедиться, что все в порядке. Только сумеет ли он ответить, и не повредит ли ему послание? Нет, лучше ничего не делать и думать о себе.
Я понимала, что если уйду отсюда, то не верну наследство за день. У опекуна будет достаточно времени, чтобы узнать о моем уходе и принять меры. На подарок незнакомца можно будет скрываться какое-то время, но меня выдадут слухи — одинокую даму считали проституткой или беглянкой.
Не хотелось думать о последнем варианте — выйти за жениха Делии, подпись в брачном контракте решит все проблемы. Самый гадкий и самый доступный способ, о котором стоило хотя бы разузнать.
Я задушила в себе эмоции и приказала делать то, что нужно — умыться, одеться и пойти к Делии. Ее кабинет располагался недалеко от наших спален. На стук вышла Севилья, услышав о цели визита, она недовольно осмотрела меня и захлопнула дверь. Я так и застыла, вот ужас, в этом доме все забывали о манерах.
Когда меня все-таки пустили, в глаза снова бросилась грудь Делии. На ее платье была низкая линия плеч, а по краю тянулась массивная цепочка из бисера и мелких бантиков. Странно, что ткань не сползала под такой тяжестью.
Делия что-то писала перьевой ручкой и сперва не замечала меня.
— Верония, — сказала она, не поднимая глаза. — Я уже собиралась посылать за тобой.
Несколько секунд в комнате раздавался только скрип пера о бумагу. Когда она закончила и посмотрела на меня, повисла давящая тишина.
— Забавная ситуация, — протянула Делия, откидываясь на спинку стула. — Вчера я говорила с вашим женихом. Он оказался довольным вечером, но Севилья сказала, что ты выбежала из комнаты.
— Жених всем доволен, — твердо сказала я.
Делия прищурилась, и ее глаза вновь напомнили крючки.
— Выяснять нужно, девочка, — строго сказала она. — Я не хочу, чтобы пошли слухи и распугали мне всех женихов или невест. Он домогался тебя?
— Он мне не понравился, — сказала я и приготовилась к поучительным разговорам. Пусть считает строптивицей, глупой или какой угодно, только не отправляет меня к нему.
— Да, мне говорили, что ты темпераментная, — сказала Делия и потянулась к колокольчику: — Чаю?
Я помотала головой. Удивительно, но она послушалась и снова откинулась на стуле.
— Ты за этим пришла, сказать, что он тебе не нравится?
— Да. Мне бы не хотелось с ним видеться.
— Увы, девочка… — Делия устало вздохнула. — Это не нам решать. Ты понравилась жениху, скоро он снова приедет к тебе. И ты должна быть кроткой.
Она так посмотрела на меня… не строго, не требовательно, а с уверенностью, что я послушаюсь. Наверняка здесь были капризные девушки, и их как-то усмиряли. Не хватало только оказаться запертой, без возможности ходить и осматриваться.
— Хорошо, — выдавила я и почувствовала, как кровь прилила к лицу. — Можно хотя бы спросить о брачных контрактах?
Делия приподняла брови и одобрительно улыбнулась. Напоминало согласие, и наконец удалось выяснить все необходимое. Оказалось, что по контракту жена не имеет права требовать развода.
— А что ты думала, девочка? Женихи хотят знать, что их не оставят сразу после того, как они заберут жену из этого дома.
Превосходно! Заключая здесь брак, от мужа не отделаться, только если самой довести, но где гарантии, что он не отправит меня сюда же?
— Даже не надейся, девочка, — сказала Делия, когда я собралась уходить. — Ты не одна здесь хитренькая, поэтому все предусмотрено. Ты выйдешь отсюда либо на все согласной, либо в никуда.
Может, удастся что-то выяснить у жениха об опекуне и понять, что он от меня хочет? Вдруг его прислал Аделф?
— Могу я хотя бы съездить в
