— Давай чётко и по порядку, — уже серьёзно просит. — Что случилось? Без слёз, нытья и криков! Чётко и коротко, Ника.
— Ты позвонил, — начинаю говорить, в этот момент усомнившись в том, что именно Максим причастен к тому, что мальчиков забрали. — Я выгнала Ваню. Отправила Тёму наверх, потому что боялась, что ты придёшь злой. Я не хотела, чтобы они тебя видели таким и начали переживать лишний раз, — смахиваю слёзы. — Но вместо тебя приехали органы опеки, полицейские и они забрали мальчиков. Дали мне постановление и просто увезли их.
— И ты подумала, что это я подослал? — спрашивает, и я киваю. — Я, конечно, тем ещё придурком иногда бываю, но я этого не делал, Вероника.
— Ты сказал мне, что заберёшь их или отправишь в детский дом в прошлый раз…
— Это были пустые угрозы, Ника, — проговаривает и направляется в свою спальню, где начинает одеваться. Я иду следом за ним. — Я могу играть тобой, но не детьми. Тем более собственным братом и мальчишкой, что каждую ночь приходит к тебе в комнату, чтобы подержать тебя за руку и убедиться, что его больше не заберут. Думаешь, я способен на то, чтобы невинные дети страдали? Извини, конечно, но я что действительно, по-твоему, способен на такое? Нет! Это же, бл*ть, дети, Вероника! Их психика уже сломана детским домом и смертью родителей. Я лучше сам сдохну, но их не трону.
— Ты мне угрожал, — произношу, а из глаз льются слёзы, потому что Дима и правда так делает. Каждую ночь. Приходит, берёт меня за руку, целует в щеку, говорит, что любит и уходит к себе в комнату, взяв обещание, что я никогда их с Тёмой не брошу.
— Ага! Только я блефовал — безразлично мычит, но я вижу, что он злится. И не только на меня. — Причину назвали? По которой детей забрали.
— Н-нет.
— Ты просто так отдала им детей?! — шокировано оборачивается. — Ника, блять!
— Они пришли и начали тыкать постановлением, — тараторю, поняв, что реально дура, раз сама не спросила о причине. — Я пыталась задержать их, но даже охрана не помогла.
— Уволим к чёртовой матери, — рычит, со всей злости кинув полотенце на кровать. Подходит ко мне и поднимает моё лицо за подбородок. — Скажу раз, и больше повторять не буду: Я ни за что не отдам кому-нибудь наших мальчиков. И тебя тоже. Ты моя. И они мои. А я привык всё своё держать под контролем и рядом с собой.
— Ты был зол и сказал, что ты едешь убивать меня… — шепчу, смотря на него заплаканными глазами.
— Я не так сказал, но подтекст был таким, — спокойно проговаривает и пальцами начинает стирать мои слёзы. — Я собирался избить этого твоего придурка. Кстати, чтобы я его больше в этом доме не видел. А тебя я собирался запереть в спальне и не выпускать пока до тебя не дойдёт, что ты от меня уже не избавишься, моя маленькая, глупая ведьма. Тебе либо свыкнуться с этой мыслью надо, либо полюбить меня… Но это позже. Оставайся дома. Поеду разбираться, на каком основании забрали мальчишек, — наклонившись, легко касается своими губами моих и добавляет. — Я их верну, Ник. Обещаю. Только не плачь, прошу, — и от его слов мне хочется ещё больше разрыдаться. — Я никогда так бы не поступил ни с тобой, ни с ними. А сейчас мне пора.
— Я с тобой, — произношу и хватаю его за руку. — Пожалуйста!
— Хорошо, — недолго подумав, соглашается.
Глава 34. Макс
— На каком основании вы забрали детей? Тем более без моего присутствия и даже не предупредив меня, — наезжаю на женщину в годах. По данным органов опеки, именно она отдала приказ о том, чтобы расторгнуть договор опеки.
Именно эта похожая на жабу крыса заставила страдать детей и мою ведьму. Из-за неё были пролиты слёзы тех, кто мне дорог.
— Мужчина, успокойтесь, — противно тянет, сжав губы в тонкую полоску. — Нам пришёл сигнал, и мы на него среагировали. Не надо тут орать на меня! Я вас и так без записи приняла. Имейте совесть.
Хочу закричать на неё и сказать, что совести тут нет только у неё, но сдерживаюсь. Не дай бог выгонит, и тогда мы ответы на свои вопросы будем искать ещё очень долго. Конечно, можно пойти в обход, но это лишнее время. Лишние часы, которые Тёма и Дима проведут в детском доме, а мне это очень не хочется. Они ведь совсем недетдомовские. Слишком нежные для тех мест.
— Какой сигнал? — спрашиваю, еле сдерживая агрессию. — Вы можете уже нормально объяснить, а не по одному слову из себя выдавливать, — прикрикиваю под конец, мечтая открутить голову жабе, что смотрит на нас с Вероникой как на подданных своего королевства опеки.
— Максим, прошу, — вмешивается Ника, положив руку мне на колено, а затем, подняв голову, с властью в голосе начинает: — Давайте не будем тратить ни ваше, ни наше время. Что за сигнал пришёл вам? Чётко и по делу. И ваши, и наши нервы стоят очень многого.
— Ладно, — сдаётся и, переведя взгляд на компьютер, что-то вводит, читает, а потом всё же лениво, но отвечает нам. — Договор расторгнут по причине аморального поведения опекунов.
— Какого поведения? — не выдерживаю, вскочив. И если бы не рука Вероники, то напал на жабу, которая придумала непонятно что. — Доказательства.
— И доказательства нам прислали, — тянет и разворачивает к нам монитор, давая увидеть отсканированные статьи из газет. Одна про Нику в клубе. Вторая про меня. — Это ложь и неправда! Эта статья утка! Её опровергла сама газета через неделю после печати этой!
— И все же вы были замечены в связях с наркотиками и сутенёрству. Таким, как вы, детей доверять нельзя! — зло проговаривает. — Чему вы научите детей? У нас чёткие правила, господин Чернышёв!
— Это всё ложь!
— Где доказательство? — копирует меня с такой наглой улыбкой, что даже ведьмочка не выдерживает и грубо сжимает моё колено. — Мы крайне разочарованы, Максим Викторович, что вы не рассказали об этом нам сразу. Из-за вас детей пришлось травмировать. Дарить надежду на семью, а затем отнимать её.
— Что нам делать, чтобы вернуть моих братьев? — решаю успокоиться и продолжить беседу спокойно, иначе мальчиков мне не отдадут, ввиду судимости за убийство бюрократичной крысы.
— Ничего! — кидает безразлично. — Ничто уже не позволит вам взять над ними опеку. Это дело будет висеть над вами, и никто не согласится вам их отдать. Знаете, сколько, таких как вы, приходят ко мне? Ничего не выйдет, молодой человек!
— А если простимулировать? — подаёт голос Ника. — Замотивировать? И вежливо попросить помочь?
— Взятка?! Девушка, вы в своём уме?! — вскакивает со своего места. — Вон из моего кабинета! Оба! — зло глядит на нас, рукой указывая на дверь.
— Я просто предложила, — останавливает её крик моя ведьма. — В любом случае мы намерены забрать детей обратно. И готовы на всё! — встаёт и подходит к столу. — На всё! И если потребуется, то в самое ближайшее время наваше место посадят кого-то посговорчивее.
— Я сказала: Вон! — орёт, но Вероника уже сама направилась на выход, схватив меня за руку.
