— Надеюсь, не хуже? — подмигнул тот.
— Во всяком случае, не намного, — шутливо ответил Сема–Поинт.
— Спасибо тебе за брата! — стирая с лица улыбку, серьезно поблагодарил Саня Омский.
— Я сделал то, что могли сделать многие на моем месте: очень мне не нравится, когда нападают исподтишка, предательски! — высказался он, нисколько не смущаясь авторитета своего собеседника.
— Насколько мне удалось узнать, тебя отправляют на командировку, где Смотрящим мой хороший знакомый — Федя–Корыто…
— Корыто? — с некоторым удивлением переспросил Сема–Поинт.
— Фамилия у него Корытин, вот и прижилось это странное погоняло, — пояснил Саня Омский. — Я запущу ему «маляву», чтобы принял тебя по–человечески.
— А нужно ли? — с сомнением спросил Сема-Поинт, — Я и сам смогу за себя сказать, если что.
— Нисколько не сомневаюсь, — кивнул тот. — Но, как говорится, во–первых, долг платежом красен…
— Вы ничем мне не обязаны, — заметил Сема- Поинт.
— Во–вторых, наслышавшись о твоем характере, мне не хотелось бы, чтобы у Феди–Корыто с твоим появлением начались какие‑нибудь непонятки на зоне, — никак не реагируя на его замечание и продолжая улыбаться, спокойно продолжил Саня Омский.
— Я и не собирался там воду мутить, — вставил Сема–Поинт.
— Не о тебе речь, — улыбнулся тот. — У Феди-Корыто характер вспыльчивый, иногда он даже не контролирует самого себя: не понравишься чем‑то, вот и захочет потягаться, у кого член толще. А ты ж никому не спустишь несправедливости, тем более в отношении самого себя, не так ли? — с добрым прищуром заметил Саня Омский.
— А вы психолог, — одобрительно заметил Сема-Поинт.
— Разным доводилось быть, и психологом тоже, — отмахнулся тот безо всякой рисовки. — Иногда с такими фруктами приходится встречаться, что держи ухо востро.
— А вы как думали? Это жизнь, — философски проговорил Сема–Поинт. — О чем вы сейчас столь напряженно размышляете? — неожиданно спросил он.
— Что, так заметно? — поморщился собеседник.
— Не очень, но… — пожал плечами Сема–Поинт.
— Ранее такого не наблюдалось: это ты меня так расслабил, — сделал свой вывод Саня Омский.
— Это плохо?
— Смотря для кого, — хитро подмигнул тот, потом пояснил: — Я действительно сейчас всерьез размышляю и вот о чем. Ко мне вот–вот придут уважаемые братишки…
— И нет уверенности в том, что вы должны меня им представлять? — предположил Сема. — Нет проблем! Жизнь впереди долгая: придет время — познакомимся или… — он сделал паузу и добавил: — …Или не познакомимся! Говорится, как масть ляжет!
— Масть ляжет так, как сдаст карты настоящий игрок! — возразил Саня Омский. Он взмахнул рукой и решительно произнес: — Я думаю, что это знакомство окажется полезным для всех, — потом тихо добавил как бы самому себе: — …Вполне возможно, что в самом близком будущем… Решено, присаживайся на почетное место, — кивнул он на кресло за круглым столом.
— А на нечетное место кто сядет? — шутливо поинтересовался Сема.
— Все зависит от того, как вести себя будет человек, — в тон ему ответил Саня Омский…
Через пятнадцать минут в камеру впустили двух мужчин, тоже одетых в богатые костюмы и дорогие галстуки, на руке каждого красовался золотой «ROLEX». И у того и у другого левую руку, в отличие от Сани Омского, украшали не наколотые, а настоящие массивные золотые перстни.
— Прошу знакомиться, — церемонно предложил Саня Омский. — Эти два весьма уважаемых человека, мои братья: Юра Пега из Подмосковья и Хабаровский Джем, — коротко представил он, затем повернулся к Семе: — А это человек, благодаря которому мы сейчас и собрались, — потом, после небольшой паузы, произнес: — Сема–Поинт! — и многозначительно добавил: — Порядочный человек!
— Тот, благодаря которому удалось избежать кровавых разборок на пересылке! — подытожил Хабаровский Джем. — Что ж, искренне рад знакомству! — несмотря на чуть выраженную худобу, он выглядел крепким мужчиной, и у него было довольно сильное рукопожатие, которым, судя по всему, он часто пользовался.
Однако Сема не только выдержал его рукопожатие, но еще и достойно ответил на него.
— Ничего! Цепкий парнишка! — одобрительно отметил Хабаровский Джем и пояснил: — На рудниках пришлось много корзин с рудой наверх потаскать…
— Корзин с рудой? — с удивлением переспросил Сема–Поинт.
Он был уверен в том, что никто не может заставить Вора работать на зоне.
— Ну да, более трех месяцев мне пришлось подергать веревки с корзинами с рудой наверх, до кровяных мозолей натер ручонки‑то… — спокойно кивнул тот.
— Для чего? — никак не мог понять Сема.
— «Зеленый прокурор в дорогу позвал!» — ответил вдруг Хабаровский Джем и добродушно рассмеялся, довольный тем, что сумел заморочить голову незнакомцу…
Автор поясняет, что фраза «зеленый прокурор позвал в дорогу» означает в местах не столь отдаленных, что кто‑то решил уйти в побег.
— Так это был подкоп!
Сема–Поинт сделал вид, что только что догадался, о чем говорит Хабаровский Джем: ему пустяк, а собеседнику наверняка приятно…
Подтвердить его слова Хабаровский Джем не успел, прервали: в дверь кто‑то постучал.
Серега Младой быстро подошел к кормушке, словно ожидая каких‑то новостей:
— Слушаю тебя, Сан Саныч! — тихо бросил он, склонившись к распахнутой кормушке.
О чем ему сообщил дежурный прапорщик, слышно не было, но сразу же после того, как захлопнулась кормушка, Серега Младой повернулся к присутствующим и чуть виновато проговорил:
— Извините, но мне нужно срочно кое‑что перетереть с братом!
— Что‑то случилось? — сразу насторожился подмосковный Вор Юра Пега: он был большим противником каких‑либо неожиданностей.
— Ничего не случилось: просто поступила информация, о которой и просил узнать Саня, — заверил Серега Младой.
Они с братом удалились в дальний угол, и младший брат, не желая откладывать, быстро сообщил Сане Омскому только что полученное сообщение, переданное через прапорщика, после чего они вернулись к столу.
— Судя по напряженно улыбающейся физиономии нашего брата, новость так себе? — предположил Хабаровский Джем.
— Плохих новостей не бывает, бывает плохое отношение к новости, — философски возразил Саня Омский, продолжающий о чем‑то усиленно размышлять.
Он настолько ушел в свои мысли, что морщины на его лбу вздулись и собрались в единый пучок, но уже через пару минут они разгладились.
Юра Пега вздохнул и с облегчением выдохнул.
А Саня Омский весело воскликнул:
