Для начала следовало исходить из главного — из всех возможных способов и средств его командиры должны были выбрать такие, которые не создают шума и крови и даже не вызывают громких споров. Дракон, которого они прячут в мертвом, пожелтевшем от проникающей радиации сосняке, требует тишины, аккуратности и осторожности в обращении.
Самым простым и надежным способом в такой ситуации является обман. Что бы я сделал для этого? — строго спросил себя Лисовский. Наиболее просто и эффективно, к тому же проверено практикой — сунуть алчным профанам «куклу», кассету, в которой либо вообще ничего нет, либо хранится очень радиоактивный, но совершенно бесполезный шлак. Молодцы! — похвалил покойников да и себя тоже Александр Андреевич. Он не страдал манией величия, даже если директор с паханом не успели прийти к этой дешевой и беспроигрышной идее, все равно пришли бы, поэтому Лисовский с радостью принял их заочно или, точнее сказать, посмертно, в соавторы хитроумного плана, тем более что это не грозит на данном этапе никакими материальными затратами.
Лисовский посмотрел в окно. Густые синие сумерки прорезали лучи прожекторов, фонарей и подъезжающих к воротам завода автомашин. Николаев говорил, что челябинский отряд спецназа снова прибыл на учения по освобождению стратегического объекта от террористов и диверсантов. Лисовский тихо посмеивался, глядя на их суету. Коню понятно, что тусуются они здесь для того, чтобы не произошла утечка радиоактивных материалов. Это значит, что кто-то действительно проболтался. А ментам про плутоний выложили то ли истеричная Тузикова жена, то ли Секач, впрочем, оба знают мало, практически ничего, и не знают главного — как должны вывозиться кассеты с товаром.
Александр Андреевич испытал острейшее желание посетить объект, чтобы удостовериться, что товар на месте. В принципе сегодня, сейчас, никто не мог ему запрещать или заставлять его работать. Пожалуй, впервые со дня жуткого убийства Лис до конца осознал, что в копеевском звене этой грандиозной операции он — главный исполнитель и единственный претендент на всю долю навара. И даже возможный гнев воров или, того хуже, жены Фрола Ларисы, даже невнятная, но вполне реальная угроза со стороны неизвестных конкурентов — ничто не пугало Лисовского. Только одно не давало ему покоя и заставило собираться в недальний, но трудный путь — надо проверить, на месте ли товар, и приготовиться к тому, что кто-то за ним (этим товаром) придет и потребует…
В узком коридоре, который с претензией назывался холлом, дремал за столом вахтера Вася-Дурак. Заслышав легкие стремительные шаги Лисовского, он с трудом поднял большую, коротко стриженную голову, с ленивой надеждой спросил:
— Уже уходите?
— Не надейся! Съезжу на объект — и назад. Чтоб меня дождался! Все равно ведь спишь!..
— Я не сплю!
— Ладно! — отмахнулся Лисовский.
У крыльца стоял старенький, но вполне еще трудоспособный автомобиль «УАЗ», который директор завода списал и по бросовой цене продал малому предприятию «Тонус».
В салоне сзади, между двух продольных деревянных сидений, аккуратно сложены были три комплекта индивидуальной химической защиты: комбинезоны, противогазы, дозиметры.
Лисовский завел мотор и поехал по раскисшей дороге, огибающей сплошную и практически непреодолимую ограду завода. За оградой слева начиналась закрытая зона — триста пятьдесят гектаров леса, на который пришелся выброс радиоактивного облака десять лет назад. Первое время, когда по этому поводу было много шума на местном уровне, когда митинговали экологи и грибники, на границах зараженного участка стояли посты, чтобы не пускать разгильдяев в грязный лес. Потом надоело, часовые ушли, оставив вместо себя желтые щиты с предупреждением «Опасно! Высокий уровень радиации!».
Народ, в общем, оказался послушным, никто без особой нужды в желтый лес не лез. Возможно, если бы, как в Чернобыле, облако накрыло поселок или другой какой населенный пункт, мародеры шастали бы без устали. А в лесу что возьмешь? К тому же после аварии в лесу перестали селиться птицы, да и другая живность постепенно вымерла или ушла в другие места. А это отпугивало людей посильнее самых страшных плакатов.
Там, в мертвом лесу, в вывезенном и как бы выброшенном за ненадобностью большом железном шкафу покоились до поры до времени компактные, но увесистые кассеты с оружейным плутонием, тем самым товаром, который с нетерпением ожидали в Германии.
В лес Александр Андреевич въехал уже облаченный в защитный костюм. В пяти минутах езды от трассы заколдобленный проселок упирался в тупик. Здесь он оставил машину, дальше пошел пешком, увязая по колено в липком, набрякшем влагой снегу. Было совсем темно, однако Лис хорошо ориентировался среди стволов с зеленой корой и грязно-рыжей хвоей. Вскоре он был на месте, открыл ключом железную дверь с заботливо смазанными петлями и приступил к работе. Убедился, что товар на месте, и готовил теперь фальшивые кассеты, не содержащие ничего, кроме воздуха, пусть и радиоактивного, но никому не нужного.
3
За несколько тысяч километров от Копеевска, на берегу реки Изар в старинном городе Мюнхене, встретились в просторном кабинете двое мужчин и женщина. Сквозь огромное, почти на всю стену, чисто вымытое окно видны были подсвеченные снизу шпили-двойники Фрауенкирхе.
Женщина, некогда красавица, а сейчас склонная к полноте дама бальзаковского возраста в черной косыночке, повязанной поверх крашенных в светлый фиолет волос, звалась Ларисой Колбиной. Косынка должна была показать всем, что Лариса пребывает в трауре по безвременно умершему супругу. Лицо ее, впрочем, не носило следов слез, не было омрачено печалью, оно, скорей, напоминало пухлый, мясистый кулак.
Мужчины, составившие Ларисе компанию, разительно отличались друг от друга. Земляк Колбиной, бывший советский гражданин Борис Лазкин, отличался прекрасным аппетитом, и следствием этого были большой слой жира на бабьей фигуре и обильная потливость в любое время года.
Второй мужчина был высок, худощав, мускулист, с коротко подстриженными светлыми волосами. Одет просто и безупречно, что сразу выдавало в нем исконного жителя Германии. Звали его Хельмут Шиллер. Глубокие складки возле губ позволяли предполагать, что герр Шиллер глубоко презирает своих собеседников и немножко презирает себя за то, что вынужден работать с таким неважным контингентом.
Все трое были недовольны друг другом и чуть ли не ссорились. Причиной тому — утечка информации об ожидаемом из глубин дремучей России важном и дорогом грузе. Эти люди составляли третье, заключительное звено в операции по вывозу из Копеевска плутония.
— Хельмут, почему вы так убеждены, что проболтался кто-то там? — вопрошал Лазкин, жадно, со всхлипами опустошая бутылочку безалкогольного пива «Karamalz». — Точно так же это мог сделать какой-нибудь ваш приятель.
Шиллер покачал головой:
— В этом деле и в этом городе, Борис, у меня нет приятелей, кроме вас. Хотите сказать, что болтаете вы или Лариса?
— Очень надо! — буркнула вдова, наливая себе на три пальца водки в высокий тонкий стакан.
