как мне с ними живется?
— Нет, у тебя чудесная семья. Только Лялечку жаль немного.
— Жаль? — его брови ползут вверх.
— Угу. Такая красивая молодая девушка и ужасно заикается. Ой, ты не подумай, я не считаю это какимто недостатком, просто видно, как она смущается изза этого.
Роман смотрит на меня несколько секунд, а потом начинает громко хохотать, не заботясь о том, что привлекает к нам излишнее внимание.
— Что смешного я сказала?
— Ляля заикается только в моем присутствии. Я ее пугаю до чертиков.
— Что?
— Когда они с Костей объявили о своей свадьбе, я провел с ней разъяснительную беседу на случай, если она решила его развести на деньги, или собралась изменить ему. Рассказал в подробностях, что её ждет после совершения подобной ошибки, с тех пор она меня боится. Перестарался немного, наверное, — он легкомысленно пожимает плечами и смеется, я же смотрю на него и пытаюсь понять, правильно ли я расслышала.
— Ты угрожал ей?
— Не пойми меня неправильно, Мира, и не подумай, что я какойто там тиран, но я проверю каждую женщину, которая собирается войти в нашу семью. Многие хотели бы примерить на себе и фамилию Багировых, и наше миллионное состояние.
Мне хочется спросить, проверял ли он ту женщину, с которой так мило ворковал в саду, но я вовремя прикусываю язык. Пожалуй, не время для скандалов.
— Твой отец спрашивает, останемся ли мы со всеми еще и на завтра…
Если бы Роман спросил об этом же меня, теперь я, конечно же, предпочла бы вернуться домой, но последнее слово сегодня за ним.
Он не спешит отвечать, на его губах играет легкая улыбка, в глазах — озорство. Это одновременно привлекает и раздражает. Я постоянно думаю о том, со скольким количеством женщин он вот так себя ведет.
Возможно, я кажусь ему слишком серьезной в данный момент и это еще сильнее веселит мужчину, но снова включить легкость у меня не получается. Я непременно сделаю это, когда мы вернемся в общество людей, но пока держу дистанцию.
Правда недолго. Роман смотрит по сторонам, а потом, продолжая улыбаться, тянется ко мне руками и заставляет сделать несколько шагов к себе.
Возмущение сменяется удивлением. От груди по телу растекается тепло…
Мстительно надеюсь, что та женщина сейчас наблюдает за нами так же, как я наблюдала за ними… И еще надеюсь, что ей не менее неприятно.
— Твои предложения? — Роман задает вопрос, будто немного мурлыча, практически в мои губы. Даже злит, как легко я сдаюсь под действием его шарма.
— Я предпочитаю проводить ночи в своей постели, — борясь с собой, из последних сил делаю вид равнодушия. Пожимаю плечами и чуть отворачиваю голову.
Случайно ловлю на нас с Романом взгляд его отца.
Наверное, именно так ценители смотрят на невероятно ценные произведения искусства. В его глазах — немое обожание и хрупкая надежда. Мне становится жаль мужчину, которому достался в сыновья такой черствый человек, как Рома. Он совсем не способен почеловечески проявлять любовь, а ведь его отцу это так надо…
Закрываю глаза и сглатываю, чувствуя дрожь в теле. Роман прижимается губами к моей щеке. Скользит по скуле к ушку.
— А как ты смотришь на то, чтобы провести эту в моей? Здесь я оставаться не хочу, а вот с тобой — очень.
Глава 19. Мирослава
Задай этот же вопрос Роман до того, как я увидела его флирт с другой, наверное, ни секунды бы не сомневалась. Конечно, согласилась бы. Ведь, положа руку на сердце, и сама давно не прочь променять свою уютную постель на его… Надеюсь, там будет чтото большее, чем просто уют.
Но сейчас уже не особенно надеюсь. Я совсем не в том настроении. С сожалением приходится признать, что магия вечера испарилась. Изза него.
Роман смотрит в мои глаза и даже не допускает, что я могу отказаться. Но мужчины часто ошибаются, а мне даже не доставляет удовольствия тот факт, что я — бесконечная причина удивлений для Романа Багирова.
Накрываю его руки своими и настойчиво снимаю со своего тела.
Истерик и выяснений попрежнему хочу, но и поощрять то, что он себе позволяет практически у меня на глазах, пусть и отойдя за кустики, не стану.
— Както в следующий раз. Если ты не против, сегодня я хотела бы остаться здесь. Твой отец будет очень рад, да и мне тут нравится.
Мои догадки подтверждаются — на лице мужчины отражается удивление. Мою душу это не греет, зато немного греет другое — мне правда кажется, что когда Мирон узнает, что его драгоценный Ромчик проведет в кругу семьи не жалких полчаса, а в разы больше времени, будет немыслимо счастлив.
Подозреваю, Рому задевает моя прохладная реакция на такое невероятно щедрое предложение скрасить его ночь, но виду он почти не подает. Слегка хмурится и недолго думает.
Потом же соглашается, вызывая у меня вялую улыбку.
Мы возвращаемся к его отцу, брату и невестке, держась за руку. Я иду немного впереди, Рома следом. За несколько шагов до места, на котором наш разговор уже можно будет подслушать, мужчина замедляется и тянет меня назад.
Ухмыляется, когда я оглядываюсь и вопросительно приподнимаю бровку.
Снова тянется к моему платью и обхватывает за талию, чтобы прижать к боку.
Такое впечатление, что всю жизнь мечтал меня тискать.
Думаю об этом и в очередной раз грущу — вполне возможно ему вообще всё равно, кого тискать. Просто я под рукой…
Но мое тело откликается — мне приятны его касания, по плечам идут мурашки от его близости.
— Ещё одно предложение, Мира… — меня интригует его негромкое обращение. Я даже дыхание затаиваю, пусть это и глупо. — Сейчас мы делаем то, что нравится тебе, а ночью, что люблю я…
Конечно же, я не отвечаю на такой наглый намек. Но отвечать и не надо — Рома расплывается в улыбке, оценив покрасивший щеки румянец и закушенную губу.
Вернувшись к родне Романа, я чувствую себя растерянной. Ничего не понимаю. Если здесь находится его любовница — зачем он делает такие намеки мне? Неужели настолько бессовестный?
Он больше не отходит от меня. Между собой мы почти не разговариваем, но находимся в постоянном телесном контакте.
Его рука или вальяжно покоится на моей талии, или пальцы механически поглаживают мою ладонь.
Раньше, чем я осознаю, что замерзаю, на плечи снова ложится мужской пиджак.
Роман заботится о том, чтобы мой бокал всегда был наполнен. Взглядом приманивает пареньков с подносами, чтобы
