измену[164] и обстоятельства, которые существенно затрудняют совместную жизнь, в том числе создавая угрозу для души или тела другого супруга или потомства[165]. В случае супружеской измены каноническое право допускает постоянное (пожизненное) раздельное проживание, а в случае иных причин раздельное проживание допускается на тот период, пока существует причина, ставшая основанием для такого решения. В любом случае решение о раздельном проживании выносится только при наличии ходатайства об этом супруга, но не по инициативе церковной власти.
Возможность решения о постоянном раздельном проживании в случае супружеской измены подчинено ряду канонически закрепленных условий.
Во-первых, Кодекс предписывает полномочной церковной власти принять меры к тому, чтобы невиновная сторона простила провинившуюся сторону и их совместная жизнь продолжалась. Только при невозможности склонить невиновную сторону к примирению с провинившейся стороной может быть вынесено решение о раздельном проживании.
Во-вторых, возможность решения о раздельном проживании зависит от поведения другой стороны в связи с происшедшим фактом супружеской измены. В связи с этим решение о раздельном проживании исключается, если имеет место хотя бы одно из следующих обстоятельств:
– другая сторона дала свое согласие на супружескую измену;
– другая сторона способствовала совершению супружеской измены;
– другая сторона, узнав об измене, сама совершила прелюбодеяние;
– другая сторона простила провинившуюся сторону.
В отношении последнего обстоятельства Кодексу известно как явно выраженное, так и подразумеваемое прощение, которое, в частности, презюмируется, если требование о раздельном проживании не было подано невиновной стороной в течение шести месяцев после того, как ей стало известно о факте прелюбодеяния.
Что касается решения о раздельном проживании по другому основанию, когда супруг создает значительную опасность для души или тела другого супруга или потомства, либо иным образом делает совместную жизнь слишком сложной, то современный Кодекс не предлагает какой-либо перечень обстоятельств, которые могли бы рассматриваться в качестве таких оснований. При этом по смыслу канонического права о браке и семье, основания для раздельного проживания, при которых совместная жизнь становится слишком сложной либо создается угроза для жизни и души другого супруга, нельзя смешивать со сложностью отношений супругов, их моральным отношением друг к другу, если угодно – моральной нетерпимостью, т.е. с теми обстоятельствами, которые могут возникнуть в ходе совместной жизни как этапы процесса создания семьи.
Восточный Кодекс предусматривает возможность и иных оснований для раздельного проживания супругов, которые могут быть установлены партикулярным правом Церкви sui juris в соответствии с обычаями соответствующего народа и обстоятельствами соответствующего места[166]. При этом Восточный Кодекс, предоставив решение данного вопроса местному иерарху, наделяет собственно невинную сторону полномочием воспользоваться правом на раздельное проживание даже без такого решения, если промедление может повлечь опасные последствия.
Нужно сказать, что по самой своей природе данное основание раздельного проживания носит временный характер (в отличие от адюльтера, служащего основанием для постоянного раздельного проживания), соответственно, предполагается, что раздельное проживание должно смениться совместным, как только обстоятельство, послужившее основанием для раздельного проживания, перестало существовать.
1.5.2. Расторжение
Как уже указывалось в ходе изложения общих положений о брачном праве Церкви, каждая из Церквей рассматривает нерасторжимость брака в качестве идеала, но ни одна из Церквей не доводит этот идеал до юридического абсолюта, допуская в своем арсенале правовые конструкции, имеющие последствием прекращение брака. О теоретических основах такого подхода речь опять же шла выше, а в данном параграфе мы рассмотрим юридико-технические аспекты прекращения брачных уз.
С этой технической стороны каждой Церкви известны две основные конструкции: расторжение брака (точнее, в терминологии Кодекса, расторжение уз брака) и признание брака недействительным. В первом случае мы имеем прекращение брака, который был именно браком – полноценным брачным союзом в смысле юридического единства, а в некоторых случаях и таинства. Во втором – речь идет о том, что в силу каких-либо обстоятельств юридического характера союз, который предполагался браком, на самом деле оказался не тем союзом, под которым Церковь понимает брак. В этом последнем смысле говорить о прекращении брачных уз даже не совсем корректно, ибо логически бессмысленно говорить о прекращении того, что и не существовало.
Расторжение брака в православной традиции. Развитие института расторжения брака в православной юридической традиции восходит к законодательству римских императоров (новеллы Юстиниана) и канонов семи Вселенских Соборов; впоследствии эти источники вошли в «Номоканон в XIV титулах». При этом византийская традиция различает два вида расторжения – «с виной» (cum damno) и «без вины» (sine damno). Суть различия сводилась к тому, что развод «с виной» являлся следствием совершения лицом какого-либо серьезного правонарушения (причем не обязательно правонарушения с точки зрения церковного права – такое последствие могло наступать и в случае светских преступлений), в то время как развод «без вины» имел место как следствие обстоятельств, хотя и являющихся основанием для развода, но при этом не являющихся по своей природе преступными.
В качестве оснований расторжения cum damno Номоканон рассматривает:
– совершение кем-либо из супругов преступления «оскорбления величия» – измены (точнее по букве законодательства Юстиниана – покушение на царя, злой умысел против него либо недонесение о подобном умысле со стороны другого лица). Если даже лицо, совершившее такое преступление, и не наказывалось смертной казнью, то это с неизбежностью влекло лишение всех прав состояния, гражданскую смерть, при которой развод являлся лишь одним из «эпизодов»;
– покушение одного из супругов на жизнь другого супруга, либо непредупреждение о подобном умысле со стороны другого лица. По логике светского права это являлось разновидностью убийства, по логике церковного – прелюбодеяния, именно данное обстоятельство и позволяет рассматривать его в качестве основания для развода, поскольку не каждое убийство является таким основанием;
– прелюбодеяние (за исключением случаев, когда обе стороны виновны в прелюбодеянии, при этом прелюбодеяние со стороны мужа не всегда влекло право потребовать развода со стороны жены);
– вытравление плода, которое по логике законодательства Юстиниана обличает нравственное развращение жены, является с ее стороны оскорблением мужа, лишением его потомства[167];
– восприятие собственного ребенка от купели крещения.
Что же касается «безвиновного» расторжения, то традиционно – в силу верности Церкви идеалу нерасторжимого брака – он не допускался по прихоти сторон, но требовал серьезных оснований. В качестве таковых в византийской традиции церковного права рассматривались:
– импотенция мужа (бесплодие жены таковым основанием не признавалось), при этом основанием для развода могла служить только импотенция, возникшая до брака, и даже при этом обстоятельстве право потребовать развода возникало не ранее истечения двух лет со дня заключения брака;
– безвестное отсутствие одного из супругов, при этом срок такового должен составлять не менее пяти лет, а если речь шла о военнослужащих,
