семейной жизни Дениса.
– Ну и сейчас…тоже..
– Когда же успели-то? В столь нежном возрасте?
– Почему нежном? – вроде как даже обиделся Денис. – Мне тридцать пять.
– Да?? – искренне удивилась я, так как была уверена, что моему внезапному собеседнику лет двадцать пять максимум.
– А это плохо? Много? Или мало?
– Да нормально это, не переживайте.
– Ой, а я переживаю, – доверительно сказал Денис, – вдруг я вам не понравлюсь?
Я хотела было сказать, что мне, к сожалению, уже понравился другой мужчина, причём именно тот, который ну вот никак не должен был, но промолчала. Почему-то не хотелось расстраивать симпатягу Дениса, который казался очень милым.
– Ну так что, может, встретимся? – напомнил о своём существовании Дэн.
– А вы кто по профессии?
– Знаете, – он вздохнул, – как говорится, было у отца три сына: два умных, а третий футболист. Так вот я этот самый третий и есть. В смысле – футболист.
– Футболист? – непритворно изумилась я. – А как же «Дом.ру»?
– А, это я приятелю помогаю, он к жене в роддом поехал. Но я уже сам не играю, тренирую молодёжь. В спортивной сфере, в общем. Так что насчёт встречи? И давай на «ты», ладно?
– Ладно, – кивнула я. – Понимаешь, Денис, я не свободна, у меня есть…мужчина…
– И что? А у меня жена есть. Я же не замуж тебя зову, а так – погулять, кофе попить, в киношку сходить. Соглашайся!
Я задумалась и вдруг, неожиданно для себя самой сказала:
– Позвони мне через пару дней, хорошо? Я подумаю.
– Отлично! – обрадовался Дэн. – Тогда оревуар, прекрасная Валери!
– И тебе того же, – я нажала отбой, встала, подошла к зеркалу и сказала сама себе: «Дурдом!» После этого взглянула на экран телефона и увидела, что пришло три сообщения от Беляева.
Уже практически не дрожащими руками (спасибо тебе, неизвестный футболист Денис!) нажала на значок сообщений.
Первое заставило довольно улыбнуться и радостно пискнуть: «Это было восхитительно!» писал Дмитрий Васильевич, сообщение сопровождалось несколькими романтичными смайликами с сердечками. Хотя моё мнение о Беляеве и претерпело серьёзные изменения за последние часы, но всё равно картинка, в которой он набирает сообщение и украшает его сердечками и поцелуйчиками, вызывала однозначный когнитивный диссонанс. Второе сообщение было отправлено через пять минут после первого и было уже не столь оптимистичным: «Тебе не понравилось?». И снова смайлики, но всего два и уже грустные. Третье сообщение пришло практически только что и было коротким: «Извини», без смайликов совсем.
Торопливо вернувшись в кресло, я снова забралась в него с ногами, поёрзала, устраиваясь поудобнее, и быстро набрала: «Ты потрясающий!». Подумала и добавила несколько сердечек. Нажала «отправить» и стала ждать ответ, который, впрочем, не заставил себя ждать. «Правда?!» интересовался Беляев, и тут же следующее сообщение: «Позвоню?» Я закусила губу, задумавшись, потому что пока не чувствовала в себе внутренних сил для разговора напрямую, не посредством сообщений (какая всё же удобная штука: в глаза собеседнику смотреть не надо, а бумага, в смысле – телефон, всё стерпит!). Но тряхнула головой и решительно набрала: «Конечно!»
Звонок раздался практически тут же, высветив на экране «Гудвин», и я мимоходом подумала, что надо бы изменить имя Беляева в контактах, потому что… в общем, потому что. Но на какое? Милый? Банально, да и не соответствует как-то. Любимый? Соответствует ещё меньше. Зайчик? Котик? Брр…Только не это! Может, просто Дима? Вариант… Впрочем, об этом – тоже завтра. Всё завтра.
– Привет, – по возможности жизнерадостно, изо всех сил пряча смущение, сказала я в трубку и услышала ответное:
– Привет, – голос Беляева был хрипловатым и каким-то очень тёплым, настолько, что в него хотелось закутаться. – Ты так долго не отвечала…
– Прости, нужно было обязательно ответить на звонок, – повинилась я, почти не погрешив против истины. – Звонил представитель провайдера, выяснял о проблемах с интернетом.
–Тебе прислать специалиста? – спросил он тут же, а я вдруг поняла, как это классно, когда есть человек, готовый решать любые твои проблемы сразу по мере их появления. Опасность в этом случае одна, но серьёзная – к этому можно привыкнуть.
– Нет, спасибо, всё в порядке, обычная проверка, – я постаралась сделать голос как можно более убедительным, чтобы Беляеву не пришло в голову действительно кого-нибудь прислать. Может быть, у меня паранойя, но искать по всей квартире потом подслушивающие и прочие устройства мне не улыбалось от слова совершенно.
– Хорошо, – на удивление легко согласился он, и задремавшая было подозрительность снова радостно подняла голову. – Как скажешь…Лера…
Никогда не думала, что моё в общем-то самое обычное имя может звучать так мягко, так … сексуально. Но Дмитрий Васильевич, видимо, взял на себя нелёгкую миссию разрушения моих стереотипов.
– Я тебя действительно не разочаровал? Ты так стремительно попрощалась…
– Всё было потрясающе, – я улыбнулась невидимому Беляеву, – просто на улице холодно, а ты выгнал Лёшу из машины. Это неправильно, согласись, – заставлять ни в чём не повинного человека торчать на холоде вместо того, чтобы сидеть в тёплой машине.
– Лера, – Беляев кашлянул, словно собирался сказать что-то неприятное, и я мгновенно напряглась, – как ты смотришь на то, чтобы позавтракать вместе?
– А ты не слишком торопишь события? – я так растерялась от поступившего предложения, что даже встала и, как Макс, начала мерить шагами комнату.
– Лерочка, если бы я торопил события, то сделал бы всё для того, чтобы между ужином и завтраком мы не расставались. Я просто предложил бы тебе остаться со мной на ночь. Но я же этого не сделал…
– А почему? – я подошла к окну и остановившимся взглядом смотрела в вечернюю, уже почти ночную, темноту.
– Потому что ты отказалась бы, да ещё и разобиделась бы на меня, ведь так? – насмешка в беляевском голосе была причудливо перемешана с другими чувствами, но мне показалось, что вот именно сейчас мы говорим с ним о чём-то принципиально важном.
– Да, скорее всего, именно так и было бы, – я пожала плечами, забыв, что он меня не видит.
– Ну вот, а мне меньше всего хотелось осложнять наши и без того не самые однозначные отношения. Так что насчёт завтрака?
– Не знаю даже… А ты разве не дома завтракаешь? Завтра ведь воскресенье, – я представила себе, как Дмитрий Васильевич пьёт утренний кофе из коллекционной фарфоровой чашки на наверняка какой-нибудь суперсовременной кухне в компании с трепетной Вероникой и тут же почему-то поняла: нет, дома они не завтракают. Потому что это особый утренний ритуал, когда семья собирается воскресным утром за чашкой чая или кофе с какой-нибудь вкусной выпечкой, общается, делится впечатлениями, рассказывает о планах на следующую неделю. Чету Беляевых я в такой
