class="p1">— Да в той самой заметке. Ну, к примеру, то, что Эллемейт засунул котят в мусорный мешок.
— Да уж, такой человек способен на все. И про селедочника, наверное, тоже правда.
Чуть поодаль господин Смит разговаривал с Виллемом.
— Как же это получилось? — спрашивал господин Смит. — Эти снимки… все было задумано по-другому. Откуда они взялись?
— Мне их дала юффрау Мурли, — объяснил Виллем. — Она спросила, не смогу ли я показать их до перерыва. Не знаю почему, но она была так мила со мной. И просила очень любезно.
— Так-так, — пробормотал господин Смит.
— А теперь, когда я потерял работу, — продолжал Виллем, — я тоже могу кое о чем рассказать.
— О чем же? — поинтересовался господин Смит.
— Я там был.
— Где?
— Я видел, как господин Эллемейт наехал на палатку селедочника.
— Мальчик мой! — воскликнул старый учитель. — Почему же ты молчал об этом раньше?
К ним подошел механик из мастерской.
— В таком случае я тоже расскажу, что знаю, — сказал он. — Машина Эллемейта была повреждена.
— Об этом вы должны рассказать не мне, — покачал головой господин Смит. — Вам необходимо изложить все это в полиции. Кстати, сегодня на лекции присутствует комиссар полиции.
И господин Смит направился к Тиббе, который все еще в одиночестве бродил по залу.
— Тиббе, — пожал ему руку господин Смит, — боюсь, я несправедливо тебя обидел. Мне очень жаль. Думаю, ты ухватил суть дела. Обязательно напиши о сегодняшнем вечере.
— Я больше не работаю в газете, — вздохнул Тиббе.
Тем временем Мурли тоже сновала между беседующими за чашечкой кофе гостями. То и дело до нее долетало:
— А все-таки этот Тиббе был прав…
— Вы полагаете?
— Да я просто уверен в этом.
Глаза ее сияли от удовольствия. Кошачий заговор достиг своей цели.
Она уже собиралась вернуться на свое место, когда заметила за стеклянной дверью черное пятно. Оно протяжно мяукало.
Мурли приоткрыла дверь, и в зал проскользнул толстый черный кот Люкс.
— Сколько можно тебя звать! — проворчал он. — Я смылся отсюда, иначе бы мне в этой толчее все лапы отдавили. Ну как, получилось?
— Отлично, — сказала Мурли. — Спасибо всем киллендорнским кошкам.
— Поздравляю, — довольно мурлыкнул Люкс. — Но я тебя звал не только за этим. Там, на улице, тебя кое-кто поджидает.
— Кто? — удивилась Мурли.
— Твоя сестра. Напротив вращающихся дверей, в тени лип. Надо от входа идти прямо.
Мурли одновременно бросило и в жар и в холод. Как тогда в саду тетушки Мортье… если только речь заходила об ее сестре, у нее подозрительно начинало дрожать в горле.
— Я не могу сейчас, — сказала она. — Мне нужно вернуться. Лекция еще не окончена.
— Да пойдем же! — настаивал Люкс. — Далась тебе эта лекция! Какое тебе дело до «кошки в истории человечества», раз тебя поджидает настоящая сегодняшняя кошка?
— И все же я не пойду.
— Почему? Уж не боишься ли ты своей собственной сестры?
— Нет… а может, и боюсь… передай ей, что сейчас я не могу с ней встретиться.
И когда Тиббе вернулся на место, Мурли уже тихонечко сидела на соседнем стуле.
Господин Смит под бурный восторг слушателей дочитал до конца свою лекцию, на сей раз без всяких чрезвычайных происшествий.
Редакционный кот Ластик
Следующим утром все кошки города высыпали на крыши.
Обсуждались события вчерашнего вечера. Кошачий телеграф бесперебойно работал всю ночь.
— Это лучшая новость после взятия Бастилии, — глубокомысленно изрекла Промокашка.
На крыше Страхового банка было темно от кошек — ни разу Мурли не доводилось собрать их столько, да еще среди бела дня. Она принесла с собой сумку мяса и щедро раздавала кусочки своим помощникам.
Самым дурным голосом от радости вопила Просвирка, что вовсе не пристало церковной кошке.
— Ух, как отпразднуем! — выкрикивала она.
— Да уж, отпразднуем, — как всегда с постной миной фыркнула Помоечница. В душе она была страшно горда тем, что смогла без посторонней помощи взобраться на самую высокую крышу в городе — несмотря на сломанную лапу!
— Пока еще нечего праздновать, — вздохнула Мурли. — Моего хозяина уволили с работы, и через несколько дней он должен освободить квартиру.
— Не дергайся, — сказал Косой Симон. — Может, сегодня же все и уладится. Общественное мнение переменилось. Люди больше не любят Эллемейта. Мой хозяин очень зол на него.
— Мой — тоже, — поддакнула кошка Муниципального Советника.
— Весь город судачит о вчерашней лекции, — хмыкнул кот Люкс. — Я имею в виду людей.
Между тем Тиббе коротал время на своем чердаке в компании шестерых маленьких котят. Все его взрослые кошки отправились на крышу. Естественно, вместе с Мурли.
Он так толком и не видел ее после лекции, а ему о многом хотелось ее расспросить.
В полной растерянности он ходил кругами по комнате. Внезапно раздался звонок в дверь.
На пороге стоял господин Фан Дам, хозяин дома. Он был изрядно смущен и ни за что не желал присесть.
— Я тут заглянул к вам на минутку, — сказал он. — Прослышал я, молодой человек, что моя жена потребовала, чтобы вы съехали с квартиры. Освобождайте, мол, чердак. Она отказала вам без моего ведома. Ей не следовало так поступать. Я с ней категорически не согласен.
— Садитесь, пожалуйста, — пригласил Тиббе.
Господин Фан Дам присел на самый краешек стула.
— Моя жена излишне эмоциональна, — продолжал он. — Она ужасно рассердилась на вас из-за того кошачьего концерта. Но я ей сразу сказал: «При чем тут Тиббе, это весь город виноват. Вон сколько кошек развели!»
Тиббе кивнул.
— А еще она недовольна тем, что у вас самого столько кошек, — заговорил снова господин Фан Дам. — Но ведь от этого у нас никаких проблем. Вернее, она считает, что у нее есть проблемы, у меня же лично их нет.
— Благодарю вас, — сказал Тиббе.
— А потом она разозлилась из-за этой вашей заметки в газете. Но теперь-то мы
