— Этот подойдет? — Брок указал на ресторан, в котором подавались блюда из морепродуктов.
Келли кивнула.
— Он кажется вполне милым.
Она заказала себе коктейль, а Брок взял пива. В ожидании заказа Келли что-то рисовала на салфетке. Ему захотелось посмотреть, но она спрятала салфетку, прежде чем Брок успел протянуть руку.
Им принесли закуски, и Келли заказала еще один коктейль. Брок посмотрел на нее, изогнув бровь.
— Ты хочешь, чтобы у тебя снова болела голова?
— Нет, — сказала она и что-то пробормотала себе под нос.
Когда официантка принесла ей бокал, Келли вынула из него вишенку и провела ею по губам Брока.
— Ты говорил, что любишь вишню.
Брок поперхнулся пивом. И почувствовал возбуждение.
— Да, — хрипло ответил он и схватил вишню губами.
— Мне просто любопытно, — говорила она, помешивая коктейль соломинкой, — когда в последний раз ты проходил обследование на предмет венерологических заболеваний?
Брок удивленно дернул головой и закашлялся.
— Я проходил кучу всяких обследований в госпитале. А что?
Она продолжала молча помешивать коктейль, потом подняла на него глаза.
— Просто болезненные ощущения там прошли.
Брок почувствовал, как покрывается испариной.
— Ты поэтому столько пьешь сегодня? — спросил он.
— Будет намного галантней не подчеркивать этого. — Келли сделала еще один глоток.
Брок взял ее за руку.
— Ты можешь попросить о том, чего хочешь. Это нормально.
Сделав глубокий вдох, словно пытаясь успокоить нервную дрожь, она улыбнулась ему.
— Мне бы хотелось, чтобы ты сейчас оплатил счет, пока я пойду попудрить носик. Потом я бы хотела поехать к тебе, если ты не против.
Вот эта смесь застенчивости и шокирующей откровенности в ней всегда плохо отражалась на его здравомыслии.
— Хорошо, — ответил Брок и подозвал официантку.
Когда они подъехали к коттеджу, солнце только коснулось горизонта. Они остались в машине, чтобы полюбоваться закатом.
— Смотри, какое красивое небо, — сказала Келли. — Густой розовый, коралловый, серо-голубой…
— Тебе никогда не хотелось писать пейзажи или морские виды?
— Иногда. Мы с Робом часто шутили, что мне надо уехать на Карибские острова и писать там потрясающие закаты. Но мы так и не уехали. — Она кашлянула и пожала плечами. — Да это и неважно. Мой конек — портретная живопись. Мне нравится передавать чувства и эмоции человека, его внешность, осанку, характер. А в иллюстрациях к детским книгам такая точность не требуется. Смешно. — Она посмотрела на Брока. — А чем тебе нравится заниматься в архитектуре?
— Небоскребами.
— А ты рисуешь здания на салфетках тайком в каких-нибудь совершенно не приспособленных для работы местах?
— Рисовал, — ответил Брок. Ее вопрос напомнил ему о тех временах, когда он не был таким серьезным и занятым. — Но в последнее время не делаю этого.
— А ты рисовал, когда был в больнице?
— Иногда, — признался он и сощурил глаза. — Как ты догадалась? Ты что, следила за мной?
— Конечно, нет, просто архитектура — это тоже вид искусства. Поэтому, думаю, ты тоже иногда бываешь немного сумасшедшим. — Она встретилась с ним взглядом. — Я тоже начала рисовать тайком.
— В ресторане, — сказал он, кивнув головой. — Что ты рисовала?
Келли опустила голову, достала из сумочки сложенную салфетку и протянула ему.
Брок уставился на свой портрет. Он слегка походил на шарж, подбородок и скулы были немного преувеличены, но она смягчила его хмурый вид, придав глазам лукавое выражение. Плечи были широковаты, к тому же Келли слишком подчеркнула мускулы.
— Ты изобразила меня настоящим суперменом.
— Почему? — спросила она, внимательно изучая набросок.
— У меня совсем не такие широкие плечи. И мускулы не такие огромные.
— Такие, — сопротивлялась она. — У тебя просто убийственно красивое тело, и ты знаешь об этом.
Брок догадывался, что сейчас он в хорошей физической форме, но все равно ему было очень приятно услышать этот комплимент.
— Ты пытаешься меня соблазнить?
— Этим наброском? — спросила она недоуменно. — Неужели тебя так просто соблазнить?
— Все зависит от женщины, — ответил он, задержав взгляд на ее лице. Ему стало жарко, он видел желание в ее глазах. — Попроси меня о том, что ты хочешь, — сказал Брок.
— Поцелуй меня. — Келли закрыла глаза и приблизила губы к его губам.
Брок нежно целовал ее, но в голове крутились многочисленные вопросы, на которые он никак не мог найти ответа. Как ей удается заставить его чувствовать себя счастливым всего лишь одной улыбкой? Как она угадывает, о чем его можно спросить? Почему ему так хочется быть с ней рядом? Даже когда она печальна. Она всегда такая естественная. Иногда ему казалось, что до встречи с Келли у него не было настоящих женщин.
— Я никогда не занималась этим в машине, — прошептала Келли. Она была так близко, что он ощущал движения ее губ.
— Ты хочешь меня здесь? — спросил Брок, прижимая ее к сиденью.
Ее лицо вспыхнуло.
— Может, пройдем в дом?
— Разумеется, — ответил Брок. Его тело стало горячим.
Они направились к дому, держась за руки. Броку очень нравилось чувствовать ее хрупкую ладонь в своей руке, ему нравилось ощущение ее тела, нравилось ощущение нарастающего притяжения между ними.
Еще в прошлый раз Брок понял, что муж никогда не поощрял ее экспериментов в постели. Хотя она была готова к ним.
Он согласен гореть в адском огне, только пусть она экспериментирует над ним столько, сколько хочет.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Из жаргона морских пехотинцев: уровень беспокойства — степень напряженности ситуации.
Едва они зашли в дом, Брок прижал ее к стене и целовал так долго, что у обоих перехватило дыхание.
Веки у нее стали тяжелыми, она часто дышала.
— Вот это да, теперь я понимаю, почему тебе не составляло труда затащить женщину в постель, — пробормотала Келли.
Ему было лестно и в то же время неприятно услышать такой комментарий. Однако он не стал разбираться в причинах, запустил руки в волосы Келли и снова поцеловал ее. Он протиснул колено между ног Келли, она изогнулась и слабо застонала. Он хотел взять ее немедля, хотел целовать ее везде, гладить каждый миллиметр ее теплой кожи. Его охватило такое сильное желание, какого он прежде никогда не испытывал, он словно обезумел.
