Поздно, Ник всем растреплет, – злорадно отвечаю я.
Надо дать Рамзаеву задачу, чтобы донес до каждого скунса, что Истомина занята.
А когда поднимаюсь обратно в квартиру, понимаю, что еще Нику надо лещей.
– Это моя запеканка!
Глава 27. Оля
Божечки!
Это кошмар! Ужас! Капец!
Я, что, сама сказала ему, что готова с ним встречаться?
Это помутнение?
Мамочки!
Лицо горит, руки дрожат, я с трудом попадаю ключом в замочную скважину.
Что я там себе говорила, когда решилась на это?
Что Кирилл потеряет ко мне интерес через неделю, как только станет понятно, что спать я с ним не буду?
Господи, и я разрешила ему со мной целоваться!
Дикаеву!
И он тут же воспользовался!
Придурок, я думала, Кир откажется, а он еще и торговался!
И как теперь быть?
Бесячий Кирилл Дикаев украл мой первый поцелуй и стал моим первым парнем. Я в школе толком ни с кем не встречалась. Прогулки за ручку и походы в кино не считаются. Что-то я сильно подозреваю, что у Дикаева другая романтическая программа, которой мне предстоит противостоять всеми силами.
Главное, не допускать того, что произошло вчера, когда отключились мозги. В гугле написано, что в моем возрасте это нормально, надо еще поискать, как с этим бороться.
Мне бы посоветоваться, но к маме с таким не пойдешь.
Таню спросить? Не думаю, что ее советы мне подойдут. Да еще и спалюсь про Дикого. Может, удастся все-таки не светить наши отношения? Ну насколько его хватит, когда на него девчонки вешаются? На неделю? Это максимум.
Мне становится грустно, и за это я тоже себя ругаю.
Он красивый наглый бабник. Мне с таким не по пути. Просто нужно продержаться эту неделю, пока Кир не отстанет от меня. К нему, вон, Лина ходит в плаще на голое тело. Мне такого парня точно не надо.
Как оно все теперь будет?
У Санька, наверно, можно спросить, мы же завтра с ним пойдем за моим дополнительным заданием.
А пока… Можно ненадолго выдохнуть. Дикаев на некоторое время нейтрализован. Это он поначалу такой резвый был со своим растяжением. Я-то помню, что потом становится совсем несладко.
Ну и точно.
Следующий день в универе проходит спокойно.
Я вижу на переменах Ника, но одного. Значит, хромоногий дома отсиживается. Неужели сегодня мне никто не будет трепать нервы?
Стоит только мне понадеяться на это, как мне приходит сообщение: «А почему ты не интересуешься моим самочувствием?».
Ни «привет», ни «здрастье».
Не буду отвечать.
Но через пару минут не выдерживаю.
«Я догадываюсь, какое оно».
«И ты так спокойно об этом говоришь? У меня самая бесчувственная девушка на свете».
Паяц.
«А что я должна делать?»
«Срочно меня навестить!»
После небольшой паузы приходит добавка: «Это будет романтично, ты же хотела романтики!»
Я как бэ хотела, чтобы за мной ухаживали, а не наоборот.
«Увы, сегодня не получится».
Кажется, я нанесла Кириллу психологическую травму. Он перезванивает спусти срок секунд.
– Истомина! Как это не получится? Знать ничего не хочу!
– Просто не получится и все, – вздыхаю я. Кто-то совершенно неисправим. – Мне надо вечером еще раз в универ.
– До вечера еще много времени.
– Но я договорилась встретиться с Сашей, так что я занята… Он вечером меня проводит на кафедру за дополнительным заданием.
– Каким Сашей? – ревет колченогий бабуин. – Это с тем гандоном, которого я видел с тобой в кафетерии? За дополнительным заданием? Это теперь так называется? Истомина, не будь дурой, парням только одно и нужно!
– И тебе? – ехидно уточняю я. – Тогда мне тебя навещать даже опаснее.
Представляю, как у него булькает. Сказать, что он безопасен, небрутально. А мы – мачо.
– Мы только начали встречаться, я ты меня уже бросила в тяжелую минуту! – обвиняет Дикаев.
– Тебе опять есть нечего? Закажи. А мне надо разобраться с домашкой.
– Я тебе помогу.
Скептически хмыкаю. Что-то не верится мне в академические и педагогические таланты Кирилла.
– Это теперь так называется? – зеркалю я.
– Как ты меня бесишь, Истомина! – разобиженный Кир бросает трубку.
Похихикивая, я иду к кафедре, уточнить во сколько заканчиваются занятия у Руслана во вторую смену.
А там какая-то суета, похоже, у кого-то день рождения, и всем не до студентов. Я вычленяю красивую девушку с самыми замученными глазами. Исходя из моего небольшого опыта, это должна быть лаборантка. Самый незаменимый человек на кафедре, единственный, кто в курсе всего.
– Руслан? – морщится девушка на мой вопрос. – Не будет его сегодня. Только сейчас договаривалась на его замену.
– А когда? – теряюсь я. – Мне надо дополнительное задание…
– Спросите у Константиновой, она будет заменять, – машет она рукой в сторону одной из преподавательниц. – Но какие у вас дополнительные зачетной недели же еще не было.
– Мне надо пропустить одно занятие…
Взгляд лаборантки меняется, кажется, до нее начинает доходить:
– Это вам Руслан назначил, да? Идите спокойно. Его недели полторы не будет. Пока синяк не сойдет. А Константиновой вы ничего не должны.
И она убегает на зов из кабинета заведующей кафедрой.
Синяк?
«Так это ты из-за нее дрался?»
Дикаев навалял Руслану?
В душе разливается тепло, несмотря на то, что я пытаюсь внутренне осуждать рукоприкладство. Но Рус – скотина и получил по заслугам.
Поскрипев мозгами, пишу тем, на которых воду возят: «Что тебе принести, болезный?».
Ответ приходит мгновенно: «Кекс! Без изюма!»
Глава 28. Кир
Не, ну охренеть!
Недоверчиво смотрю на телефон. Как это «сегодня не получится»?
В смысле она с каким-то козлом вечером в универ потащится?
Сивая совсем обнаглела!
Я девушку завел для чего? Чтобы одному дома сидеть?
Вот явно Истомина в душе не декабристка.
Бесчувственная зараза!
Меня прям распирает приехать в универ и забрать стревозу. Проблема в том, что нога распухла так, что в обувь не влезает. И руки у меня хоть и чешутся, но сделать я ничего не могу, только беситься в четырех стенах.
Доковыляв до кухни, с ненавистью смотрю на пустую посудину из-под запеканки. Не успел я вчера спасти оставшийся кусок. Рамзаев, сволочюга, жрет быстро.
Он еще и на мой суп позарился. В последний момент увидел, что он газ под кастрюлей зажег. Суп я отбил. Откупился пиццей, но, блядь, до самого ухода Ника пришлось караулить кастрюлю.
