Верховный Главнокомандующий, мы будем наносить эти контрудары? Западный фронт свободных сил не имеет. У нас есть силы только для обороны.
— В районе Волоколамска используйте правофланговые соединения армии Рокоссовского, танковую дивизию и кав. корпус Доватора. В районе Серпухова используйте кав. корпус Белова, танковую дивизию Гетмана и часть сил 49-й армии.
16 ноября войска Западного фронта, выполняя приказ Сталина, нанесли контрудары. Выбиваясь из последних сил, вступили они в схватку с противником. И в это же утро перешли в наступление гитлеровцы!
Вражеские войска начали стремительно развивать наступление из района Волоколамска на Клин. Резервов в этом районе у нас не оказалось.
Несмотря на упорное сопротивление наших дивизий, противник, имея большие силы на узком участке, продолжал продвигаться вперед.
Именно в этот день совершили свой подвиг 28 панфиловцев, отражая удар врага. А через два дня здесь же, на этом направлении, 18 ноября погиб и сам генерал Панфилов.
Черняховский не знал этих подробностей, как обычно, информацию получал из газет, а в них 23 ноября коротко сказано:
«Советские войска, оборонявшиеся на клинском направлении, не смогли сдержать удар танковых дивизий противника и были вынуждены отходить к северу. Противнику удалось захватить г. Клин».
И после пятидневного молчания (я имею в виду московское направление) такой вот новый удар 28 ноября:
«Немецкие моторизованные соединения севернее Москвы вышли к каналу Москва — Волга и форсировали его у Яхромы».
Иван Данилович, обмениваясь мнением со своими заместителями, обратил их внимание на следующее:
— Канал Москва — Волга — это уже окраина столицы. Мы туда купаться ездили во время учебы в академии. Переправились через канал немецкие не отдельные подразделения, а целые механизированные соединения. Это совсем плохо! Но там бьются такие же, как мы, стойкие ребята. Я думаю, Москву не отдадут.
Еще целая неделя мучительных ожиданий, и вот наконец- то (!) радостное известие о том, чего ожидали вся армия, весь народ, вся страна!
Началось контрнаступление советских войск под Москвой. Оно явилось важнейшим событием конца 1941 года. Контрнаступление осуществлялось войсками Калининского, Западного и правого крыла Юго-Западного фронтов. Войска взаимодействующих фронтов провели пять крупных наступательных операций: Калининскую — войска Калининского фронта; Клинско-Солнечногорскую — войска правого крыла Западного фронта; Тульскую — войска левого крыла Западного фронта; Елецкую — войска правого крыла Юго-Западного фронта и Калужскую — войска левого крыла Западного фронта.
Ближайшей задачей контрнаступления был разгром ослабленных в ходе наших оборонительных действий ударных группировок врага.
Началась Калининская наступательная операция войск Калининского фронта против войск левого крыла группы армий «Центр», положившая начало контрнаступлению советских войск в великой битве под Москвой. Фронт должен был нанести удар по 9-й армии противника, освободить Калинин и выйти в тыл войск, действовавших против Западного фронта.
Мы имеем возможность познакомиться с деталями этого великого события по воспоминаниям и документам тех дней.
Когда гитлеровские войска прорвались через канал Москва — Волга в районе Яхромы, это была серьезнейшая опасность. Надо было немедленно бросить все силы для того, чтобы отразить этот прорыв.
Спасли Москву резервы, которые формировал Сталин, несмотря на труднейшее положение на всех фронтах.
Поручив Жукову отстаивать Москву, Сталин отдал Западному фронту все, что у него было в те дни. Но, понимая, что этого недостаточно и что в битве за Москву наступит кульминация, Сталин формировал стратегические резервы в тылу — три новые армии: 1-ю ударную, 20-ю и 30-ю.
Эти три армии Сталин сосредоточил под Москвой, но держал их до последнего, до самых критических минут.
29 ноября Жуков позвонил Верховному Главнокомандующему и, доложив обстановку, просил его дать приказ о начале контрнаступления. Сталин слушал внимательно, затем спросил:
— А вы уверены, что противник подошел к кризисному состоянию и не имеет возможности ввести в дело какую-нибудь новую крупную группировку?
— Противник истощен. Но, если мы сейчас не ликвидируем опасные вражеские вклинения, немцы смогут подкрепить свои войска в районе Москвы крупными резервами за счет северной и южной группировок своих войск, и тогда положение может серьезно осложниться.
Сталин сказал, что он посоветуется с Генштабом…
Поздно вечером 29 ноября нам сообщили, что Ставка приняла решение о начале контрнаступления и предлагает представить план операции. Утром 30 ноября представили Ставке соображения Военного совета фронта по плану контрнаступления, исполненному графически на карте с самыми необходимыми пояснениями…
К графическому плану была приложена объяснительная записка о проведении этих контрударов. На этом плане Сталин написал: «Согласен», — и поставил подпись.
Из сказанного видно: инициатива контрударов принадлежит Жукову, но окончательное решение принимал Сталин, поэтому не правы многочисленные авторы, которые все заслуги контрудара под Москвой отдают только маршалу Жукову.
И маршал Василевский в своих воспоминаниях пишет, что Ставка готовила контрнаступление. Разумеется, сама идея, что контрнаступление когда-то должно было состояться, что для этого надо готовить стратегические резервы (и они готовились!) — эта идея в Ставке Верховного Главнокомандующего существовала. Но если бы Ставка продолжала собирать силы, согласно этой своей идее, то немцы или закрепились бы очень прочно на достигнутых рубежах, или подтянули бы свежие силы из северных и южных группировок. А замысел Жукова в том и состоял, чтобы переходить в контрнаступление немедленно, наличными силами. При этом он понимал, что общее наступление по всему фронту, как это бывает обычно, здесь осуществлено быть не может, сил для этого недостаточно. Потому-то предполагаемое им контрнаступление должно было происходить (и происходило) так своеобразно.
В сущности, Василевский, определяя контрнаступление, говорит о тех же контрударах, что и Жуков, но поскольку в этой операции участвуют несколько фронтов и авиация, то у Василевского есть основание называть все это уже контрнаступлением.
Ударили бы только теми силами, которыми располагал Жуков, войска далеко не продвинулись бы.
Сталин понял, что настал тот самый критический момент, который определяет судьбу всего сражения, и решил ввести свой стратегический резерв. Он позвонил командующему 1-й ударной армией Кузнецову:
— Прорыв обороны в районе Яхромы и захват противником плацдарма на восточном берегу канала представляют серьезную опасность Москве. Примите все меры к нанесению контрудара по прорвавшейся группировке противника. Остановите продвижение, разгромите и отбросьте противника за канал. На вас возлагаю личное руководство контрударом.
Располагая свежими силами, Кузнецов выполнил это приказание Сталина — к 8 часам утра 29 ноября враг был разгромлен и отброшен за канал.
Еще одна новая, 20-я армия была сформирована в конце ноября. Ее командующим был назначен генерал-лейтенант Власов. (Да, да, тот самый Власов!) Начальником штаба этой армии был генерал Л.М. Сандалов. В состав армии были включены две свежие дивизии, прибывшие из восточных округов,
